Люси, спустившаяся с небес на землю, где есть не только свет, но и тени, поначалу пребывала в отчаянии, но потом, подумав, пришла к выводу, что беспокоиться ей не о чем. Она помолвлена, а потому Эмерсоны вряд ли осмелятся каким-нибудь образом оскорбить ее. Пусть приезжают и живут. Да и Сесиль волен приглашать кого угодно и куда угодно! Но, как было сказано, этот вывод требовал предварительных размышлений и — такова уж девичья логика — эти размышления привели к тому, что само событие стало представляться Люси более значительным и более ужасным, чем это было на самом деле. Поэтому она была рада наступлению момента, когда ей следовало нанести визит миссис Виз. И новые арендаторы въехали в виллу «Кисси» в том момент, когда Люси в полной безопасности находилась в Лондоне.

Когда она приехала, Сесиль встречал ее.

— Сесиль! О, Сесиль, дорогой, — прошептала она, замерев в объятьях жениха.

Сесиль тоже стал вести себя демонстративно. Он увидел, что желанный огонь пробудился в Люси. Наконец ей нужно было его внимание, как любой женщине нужно внимание мужчины, и она смотрела на него снизу вверх, как и подобает женщине смотреть на представителя сильного пола.

— Так ты любишь меня, милая? — прошептал он.

— О Сесиль, да! Да! Я не знаю, что бы я без тебя делала.

Прошло несколько дней. Потом Люси получила письмо от мисс Бартлетт.

В августе между кузинами возник холодок, и с тех пор они не общались. Этот холодок датировался событием, которое Шарлотта назвала «бегством в Рим», и в Риме он необычайно быстро усилился. Компаньон, который представляется неподходящим в мире средневековья, становится совершенно непереносимым в классическом мире. Они поссорились на Форуме, где Люси вспылила, а потом, в термах Каракаллы, они обе засомневались, стоит ли им продолжать путешествие. Люси заявила, что присоединится к Визам, — миссис Виз была знакомой ее матери, так что ничего неприемлемого в этом плане не было. Мисс Бартлетт заявила, что давно привыкла к тому, что ее бросают. В конечном итоге ничего не произошло, но холодок остался и в том, что касается Люси, даже возрос, когда она открыла письмо Шарлотты и стала его читать. Письмо было перенаправлено из Уинди-Корнер.

Шарлотта писала:

«Танбридж-Уэллз

Сентябрь

Дорогая Лючия!

Наконец-то я получила известие о тебе. Мисс Лэвиш совершала велосипедный тур в ваших краях, но не была уверена, прилично ли ей сделать визит. Она проколола шину возле Саммер-стрит и, пока ее чинили, расположилась во дворе вашей милой церкви. В это время дверь в доме напротив открылась, и она, к своему удивлению, увидела выходящим молодого Эмерсона. Тот сказал, что его отец снял дом. Он не знал, что ты живешь по соседству. Он даже не предложил Элеонор чашку чаю. Дорогая Люси, я страшно обеспокоена и советую тебе рассказать все о его прошлом поведении своей матери, Фредди и мистеру Визу, который запретит Эмерсону появляться в вашем доме. Это большая неприятность, и я надеюсь, ты все им уже рассказала. Мистер Виз такой чувствительный. Я помню, как я действовала ему на нервы в Риме. Мне очень жаль, что так получилось, и я не могла успокоиться, пока не решила тебя предупредить.

Верь мне.

Твоя заботливая и любящая кузина

Шарлотта».

Люси страшно обеспокоилась и написала в ответ следующее:

«Бьюкамп, Юго-Западный Лондон

Дорогая Шарлотта!

Огромное спасибо за предупреждение! Когда мистер Эмерсон забыл о приличиях тогда в горах, ты попросила меня обещать, что я ничего не расскажу маме, поскольку ты предполагала, что она будет обвинять тебя в том, что ты не всегда была со мной.