|
Сознание ее затуманилось, воспоминания о виденном потускнели, слова только что прочитанной книжки начали стираться, и Люси прибегла к своей старой отговорке: все это нервы. Задушив истинное, она одержала первую победу. Так бывает всегда — борясь с правдой, мы вообще забываем, что правда когда-то была. Вспомнив, что она обручена с Сесилем, Люси заставила себя подумать о Джордже: он был для нее ничем и никогда не был хоть чем-то; он гнусно себя вел, и она его никогда не поощряла. Броня лжи осторожно выползает из темноты и прячет человека не только от окружающих, но и от самого себя. Через несколько минут Люси была вполне вооружена и могла продолжать битву.
— Произошло нечто ужасное, — проговорила она, как только появилась ее кузина. — Ты что-нибудь знаешь про роман мисс Лэвиш? Мисс Бартлетт выглядела удивленной и сказала, что не читала книгу и даже не знала, что она опубликована; Элеонор в глубине души была довольно скрытной особой. — Там есть одна сцена. Герой и героиня обнимаются и целуются. Ты знаешь про это? — Дорогая? — Ты знаешь об этом? — повторила Люси. — Они стоят на склоне холма, а вдали видна Флоренция. — Лючия, дорогая! Я полностью сбита с толку. Я совсем ничего не знаю об этом. — И там растут фиалки. Это не может быть простым совпадением. Шарлотта! Как ты могла ей все рассказать! Я все продумала — это была ты! — Что рассказать? — спросила Шарлотта с дрожью в голосе. — Все про тот ужасный день в феврале. Мисс Бартлетт была неподдельно взволнована. — Люси, дорогая, — спросила она, — но она ведь не вставила это в книгу? — Вставила. — Но ведь не так, чтобы это можно было узнать? — Именно так. — О, никогда, — простонала Шарлотта, — никогда Элеонор Лэвиш не будет более считаться моей подругой! — Так ты ей все рассказала? — Это произошло как-то само собой, за чаем, в Риме, во время нашего разговора. — Но, Шарлотта! Как же тогда с обещанием, которое ты дала мне, когда мы паковали вещи? Почему ты все рассказала мисс Лэвиш, но не позволила мне рассказать все маме? — Никогда не прощу Элеонор! Она предала меня. И нет ей больше веры! — Так почему ты ей рассказала? Это же страшно серьезная вещь. Почему мы друг другу что-то рассказываем? Это — вечный вопрос, и ничего нет удивительного в том, что в ответ на него мисс Бартлетт только вздохнула. Она поступила плохо, и она это признавала. Ее единственной надеждой было то, что она никому не причинит вреда, тем более что она предупредила Элеонор, что все это — страшная тайна. Люси с негодованием топнула ногой. — Сесиль прочитал этот эпизод вслух мне и мистеру Эмерсону, и тот вновь оскорбил меня. Прямо за спиной Сесиля! О, как мужчины могут быть такими грубыми! Прямо за спиной Сесиля, когда мы шли по саду. Мисс Бартлетт упивалась чувствами раскаяния и сожаления. — Что можно сделать? — спросила Люси. — Ты можешь сказать? — О, Люси! — проговорила Шарлотта. — Я никогда не прощу это себе, вплоть до своего смертного часа. Представь себе только, что твои планы… — Я знаю, — сказала Люси, вздрогнув при этих словах. — Теперь я понимаю, почему ты хотела, чтобы я рассказала все это Сесилю, и что ты имела в виду, когда говорила о «других источниках». Ты знала, что на мисс Лэвиш положиться нельзя. Пришла пора вздрогнуть мисс Бартлетт. — Но, так или иначе, — с плохо скрываемым презрением произнесла Люси, — что сделано, то сделано. |
