— Знакомая из Москвы. Можно пройти?

Женщина открыла калитку, взъерошенный пес кинулся под ноги гостям, заливаясь громким лаем.

— Да тише ты, Бимка, ну! — саданула его ногой Онегина. Пес, скуля, отлетел в сторону и затих. — Вы передать чего хотели?

— В общем, да. — Анна не знала, как себя вести, в этой женщине не было ничего общего с ее Дэном. С таким, каким она впервые увидела его возле метро: в черном пальто, с белоснежным кашне на шее, густыми светлыми волосами и ласковым синим взглядом. Анна почувствовала глухую тоску. — Я даже не знаю, как вам сказать… Ваш сын… Дэн… Денис… Он разбился на машине.

— В больнице? — ахнула его мать. — Надо собрать чего? Да только кабанчика закололи, Пашенька, старший, вчера и заколол, да вы проходите в избу, сейчас я Пашеньку, старшенького…

— Как вас зовут? — «Позор-то какой! Я даже не удосужилась узнать имя и отчество его матери!»

— Полина Спиридоновна. Паша! — Вновь громко крикнула женщина. — Паша!

— Полина Спиридоновна, он не в больнице. Денис разбился насмерть. — Дальше Анна заговорила торопливо, пока не перебили. Сейчас мать Дэна начнет плакать, и ей захочется зареветь вместе с ней. — Я его похоронила в Москве, вы сами понимаете, что везти тело… Я его знакомая, он у меня жил. Понимаете? Если вы настаиваете, я его привезу. Вернее, гроб с его телом. Ведь его не кремировали, он похоронен на кладбище под Москвой. Понимаете? Дэн, то есть Денис… Это вышло случайно, несчастный случай. Он врезался в рефрижератор, это кошмар, трагедия, и я…

Мать Дэна все еще не могла понять, зачем к ней приехала эта красивая, по-городскому одетая женщина.

— Ну как же… Разбился, значит. Паша!

Наконец здоровый мужичина лет сорока пришел с огорода, воткнул у крыльца лопату:

— Ну чего, мать? Погода-то, а? Копать надо. Колька подъехать обещался, ты внукам пирогов-то спекла?

— Паша, говорят, Дениска разбился.

— Брательник? Ну да? Живой?

— Насмерть, говорят, Паша…

— Хорошо, кабанчика закололи. Где он есть-то?

— В Москве, — торопливо сказала Анна. — Вы его брат?

— Ну да, само собой. Значит, ехать?

— Вы тело хотите перевезти?

— Паша, как же? На чем же? — ахнула его мать, закрыв рот концом грязного платка.

Анна поспешно стала доставать из сумочки документы.

— Вот справка о смерти, вот его бумаги из университета. Не беспокойтесь, там все хорошо, на его могиле, вы можете приехать, посмотреть…

— Вот, значит, как… — Мужик неловко мял в руках бумажки.

— Семеро их у меня, — заговорила Снегина, вытирая глаза. — Семеро… Внуков уже восемь душ. Дениска, тот с детства был отрезанный ломоть, все книжки читал, нет, чтобы матери помочь в огороде или где…

— А вы кто ему? Жена? — Мужик наконец внимательно оглядел Анну.

— Да. Гражданская.

— Понятно. Не расписаны были, значит. На свадьбу-то не приглашали. Вы поймите, уборочная сейчас, картофель надо убирать, да пахать пора под зиму. Когда он помер-то?

Анна назвала дату.

— Девять дней, значит, сегодня? Ну давай, мать, готовь поминки.

— Значит, не будете тело перевозить?

— Мать, как?

— Да чего уж…

Анна поспешно достала из сумочки пачку денег:

— Вот. Возьмите.

— Что это? — покосился мужик.

— Деньги.