Фосс кинул взгляд на военную карту. Линия фронта протянулась от Онежского озера, в пятистах километрах к юго‑западу от Архангельска, и Белого моря через пригороды Ленинграда и Московскую область вниз, к Таганрогу на Азовском море, а там и до Черного недалеко. Огромная территория от Арктики до Кавказа лежала под пятой Германии.

– И он считает, что мы проигрываем войну? – Фосс только головой покачал в недоумении.

Еще час с небольшим он работал, потом вышел покурить, взбодриться на морозном воздухе. По пути обратно Фосс обратил внимание на привлекательного мужчину, того самого, который прилетел недавно и все еще сидел в столовой, теперь уже один. Дальше, на подходе к оперативному штабу, он завидел двигавшегося ему навстречу мужчину постарше, усталого, с опущенными плечами; казалось, невыносимая тяжесть пригнула к земле эту еще недавно мощную фигуру. Серая кожа, лицо мягкое, с припухлостями и провалами, будто плоть оседает, не держась на каркасе костей. Взгляд обращен вовнутрь, к каким‑то мучительным незавершенным подсчетам. Человек, похоже, ничего перед собой не видел; Фосс шагнул в сторону, пропуская слепца, но тот покачнулся, и они все‑таки столкнулись плечами. От толчка мужчина очнулся, лицо приняло более осмысленное выражение, и Фосс узнал Тодта.

– Прошу прощения, господин рейхсминистр!

– Нет‑нет, это я виноват, – извинился Тодт. – Шел не разбирая дороги.

– Погрузились в размышления, майн герр! – с собачьей преданностью откликнулся Фосс.

Министр внимательнее вгляделся в худощавого светловолосого молодого офицера.

– Работаете по ночам, капитан?

– Заканчивал с бумагами, майн герр, – ответил Фосс, кивком указывая на распахнутую дверь оперативного штаба.

Тодт остановился на пороге комнаты, взгляд его скользнул по карте, по флажкам, обозначающим армии и дивизии.

– Вот мы где, майн герр, – похвастался Фосс.

– Россия, – медленно заговорил Тодт, неподвижно уставившись на Фосса, – огромная страна.

Повисла пауза.

– Да, господин рейхсминистр, – прервал затянувшееся молчание капитан.

– Карту России следовало бы напечатать размером с эту комнату, – продолжал Тодт. – И пусть генералы ходят вдоль нее, перемещая свои армии. Пусть ходят и помнят: каждый шаг – пятьсот километров снега и льда, проливных дождей и грязного месива под ногами, а в тот краткий сезон, когда нет ни снега, ни распутицы, из степи надвигается глухая, бесчеловечная, пыльная, удушливая жара!

Фосс онемел, ошеломленный громовыми раскатами голоса рейхсминистра. Закончив монолог, Тодт резко повернулся и вышел из комнаты. Фосс хотел бы его удержать, дослушать до конца, что‑то постичь, но единственный вопрос, какой он смог придумать, оказался совсем не того уровня.

– Вы летите завтра с утра, майн герр?

– Да, а что?

– В Берлин?

– Мы остановимся в Берлине по пути в Мюнхен.

– Эти папки нужно отправить в Берлин.

– В таком случае позаботьтесь, чтобы их доставили в самолет к семи тридцати. Обратитесь к моему пилоту. Доброй ночи, капитан…

– Капитан Фосс, господин рейхсминистр!

– Вы не видели Шпеера, капитан Фосс? Мне сообщили, что он уже прибыл.