— Можно с тобой?

— Можно, — улыбнулся он. — Теперь тебе все можно.

— Я тэбэ кохаю…

Поезд пришел ночью. Вагоны были пустые, даже проводники не встретили их. Больше на этой станции никто не вошел в поезд.

Они заняли купе посреди вагона.

Поели. Выпили.

— Ты хорошая, — сказал он. И погладил ее по голове.

Она улыбнулась.

— Я пойду покурю.

— Я буду тебя ждать.

Но не дождалась. Через десять минут заглянула в тамбур.

— Ты еще здесь?

Он выстрелил ей в глаз. Она умерла сразу. Тело ее мелькнуло в коротком полете от вагона до зарослей на обочине.

Он закрыл дверь. Слишком холодно.

То, что она была приставлена к нему своими, он не сомневался…

…Утром поезд остановили. Дорогу перегородила танковая колонна.

Она шла на войну, а поэтому лица мальчишек-солдат были еще веселы, и даже залихватски веселы. Не у всех, правда. Кому-то было страшно. Но и эти пытались улыбаться.

Из окон вагонов на солдатиков смотрели люди, а они смотрели на пассажиров. Может быть, кое-кто из солдат в последний раз видел мирных людей.

Экран зарябил, и Подколзин выключил монитор.

— Это из последней поездки, — сказал он. — Впечатляет?

— Впечатляет, — согласилась Клавдия. — Страшно впечатляет.

— Простите, не удержался. Знаете, привезешь материал и так хочется его кому-нибудь показать.

— Ну что вы, мне было очень интересно. Хотя немного не на ту тему.

— Да-да, сейчас я вам поставлю вашу тему. А что, прокуратуре больше заняться нечем? — Подколзин стал искать нужную кассету.

— Конечно, есть и другие дела, — не очень уверенно ответила Клавдия, — но это тоже важно.

Последняя фраза была особенно вялой.

— Ерунда какая-то, — улыбнулся Подколзин. — Ну кто всерьез этих голых баб… извините, голых женщин воспринимает? Вы знаете, например, что у нас количество сексуальных преступлений снизилось?

— Знаю, — кивнула Клавдия. — Как-никак я следователь горпрокуратуры.

— Интересная работа, — то ли похвалил, то ли пошутил Подколзин.

— Скучная работа, — отмахнулась Клавдия. — Вот у вас…

— А хотите посмотреть в деле?

Эта уже не совсем молодая женщина-следователь чем-то ужасно нравилась Подколзину. Ему хотелось ее очаровать. А он знал, что лучше всего выглядит, когда на плече у него телекамера и он в самой гуще событий.

— Хочу, — сразу согласилась Клавдия.

— Давайте завтра и встретимся. Я собираюсь коммунистическую тусовку снимать. На Октябрьской площади. Придете?

— А можно я не одна приду? — Клавдия обрадовалась, как девчонка.

— А кто еще? — поинтересовался довольно сурово Подколзин.

— Ой, Мишенька, это такой хороший парень. Вениамин его зовут. Веня. Он у нас в лаборатории работает, но мечта — стать оператором. Он просто бредит этим.

— А-а… — смягчился Подколзин, — пусть приходит. Только не мешать.

— Как мышки, — смешно сморщила нос Клавдия.

Оператор наконец вставил в видеомагнитофон кассету, и по экрану поплыли голые тела. В общем, красиво.

— Давайте пропуск, я отмечу, — предложил оператор.

Клавдия подала бумажку.

— «Клавдия Васильевна Дежкина, — прочитал Подколзин вслух.