Капитан постучал кончиком сигареты по пепельнице.

— Женщины — это странные существа, — сказал он. — А влюблённые женщины — странные вдвойне. Но ведь за то мы их и любим. Ведь так, Александр Иванович? Взять хотя бы ваш случай. Вы уже однажды чуть не лишились жизни, когда вступились за Альбину Александровну Нежину — я говорю о том случае с гостем из Горького. Теперь вот вас едва не убил ухажёр её матери. Но я уверен: вы ни о чём не жалеете.

Он помахал рукой, разгоняя табачный дым.

— Ёлки-моталки, на что мы только не пойдём ради женщин, — сказал капитан. — Одни подставляются под нож, другие… М-да… Но это всё лирика.

Мне показалось, что эти фразы он говорил не только мне. Но и самому себе. Будто бы вспомнил о собственных проблемах и заботах (наверняка не планировал сегодня вести со мной беседы). Милиционер вновь поднёс к губам сигарету. Смотрел на меня сквозь клубы дыма (я почему-то представил его с сигарой в руке) — мне показалось, что он собирался меня о чём-то вновь спросить. Но Александров обманул мои ожидания. Заявил, что вопросов у него ко мне больше нет, а если те появятся — он знает, где меня найти.

Тогда я сам задал ему вопрос. О Горьковском душителе. Поинтересовался судьбой «гостя из Горького», о котором только что упомянул капитан. Заявил, что ещё в прошлом году я получил от милиции благодарственное письмо за помощь в задержании преступника. Понял, что наградили меня за тот случай с участием Альбины. Но о судьбе Белезова Эдуарда Ивановича мне так ничего и не рассказали. Я пожаловался, что всё ещё гадал: стоило ли воспринимать те угрозы Белезова всерьёз.

Мой вопрос вернул Александрову хорошее настроение. Капитан вновь заулыбался, будто я напомнил ему о приятном событии. Рассказал мне о том, что командировочный из Горького меня «не обманул». Поведал, что милиционеры из будущего Нижнего Новгорода отыскали гараж Белезова. И обнаружили в гараже «тот самый» дубовый шкаф с женскими вещами. Некоторые вещи вскоре опознали. Те принадлежали убитым женщинам. Да и в квартире Эдуарда Белезова горьковские сыщики сделали несколько «занимательных» находок.

— Как я слышал, — сказал Александров, понизив голос, — Белезов уже признался в пяти убийствах. Но это было ещё в конце прошлого года. Сколько эпизодов удалось с ним связать на сегодняшний день — могу только гадать. Это дело пока держат в секрете от прессы и общественности. Потому что в том гараже нашли дааалеко не пять женских вещичек — на это мне намекнули горьковские коллеги.

Капитан многозначительно приподнял брови.

— В Горьком сейчас раскручивают очень серьёзное дело, — сказал он. — Но это я вам, Александр Иванович, говорю по большому секрету. Для того чтобы вы не переживали: Эдуард Белезов на свободе уже не окажется никогда, можете в этом не сомневаться, Александр Иванович. Так что забудьте о его угрозах. Хотя… нам всем очень повезло, что вам тогда удалось разозлить и разговорить этого человека.

Александров покачал головой.

— Ёлки-моталки, да из-за Белезова уже некоторые мои коллеги из Горького расстались с погонами! Ведь он вам не солгал тогда: за его преступления действительно осудили невиновных. Но только это… между нами, Александр Иванович. Я надеюсь, что эта информация не выйдет за пределы этого кабинета. Но есть и хорошая сторона у этого дела: некоторые хорошие специалисты благодаря ему, напротив, получат внеочередные звания.

Я заметил на лице капитана ухмылку.

— Мне тоже пообещали в апреле заменить на погонах мелкие звёздочки на звезду побольше, — сказал Александров.