|
Зверек, уловив настроение человека, жалобно заскулил и затрясся всем своим худющим тельцем. Засеменил длинными ножками, а потом издал протяжный и тоскливый вой-визг, резко ударивший сталкерам по барабанным перепонкам. Захотелось тут же зажать уши руками, лишь бы не слышать этого «соловья-разбойника». Потому как звук, проникая в самое нутро, заставлял сердце бешено колотиться, едва ли не выскакивая через горло. То была еще одна особенность физиологии грызуна-мутанта, делающая эту мелкую разновидность обитателей Зоны весьма опасной для людей. Но подлинная угроза таилась не в этом. Стылый с опаской глядел на ангар, криво ухмыляющийся полураспахнутыми створками ржавых ворот. И его страхи, основанные на хорошем знании Зоны, как всегда оказались небеспочвенными. На зов первой твари из ангарного чрева выскочила стайка ей подобных. Мутанты, злобно визжа, окружили троицу «крестоносцев». Звуковая волна с головой накрыла сталкеров, заставляя глаза лезть на лоб, вынося мозг. — А-а-а!!! — завопил в ответ Шиз, передергивая затвор автомата. И его вопль отнюдь не уступил визгу тушканчиков по громкости. Вот разве что резкости не хватало. Но ее с лихвой заменил ливень свинца, обрушившийся на головы ушастых дьяволов. Серые тощие тени бешено заметались в шальном танце смерти. К тенору АКМ Шиза присоединился бас «Абакана» Стылого. Потом резонансом вступил в общий хор нервный треск Болидового «Винтаря». Эта троица дала визгливым пародиям на грызунов такой концерт, какого, наверное, давненько не слыхали жуткие развалины «Ростка». Жизнерадостно заливался венгр АКМ, кроша в кровавые ошметки черепушки двух самых смелых тушканчиков, подобравшихся слишком близко к Шизу. Методично громыхал «Абакан», сбивая на лету мутанта, сдуру прыгнувшего на Стылого. Выпущенная из ствола «Винтаря» бронебойная пуля легко перебила хребет того самого первого монстра, который и заварил всю эту кровавую кашу. Шаг за шагом сталкеры отступали к вожделенной насыпи, с каждым новым выстрелом прореживая ряды обезумевших тушканчиков, которые, по всей видимости, не собирались прекращать атаку. То ли в головах у них что-то переклинило, что зверьки закусили удила, то ли ими двигало нечто иное. Но что? Очередь АКМ а разорвала очередного тушканчика на две половины, которые по инерции сделали еще несколько нервных движений, пока не свалились в пыль. Стылый, немного отвлекшись, пропустил бросок еще одного грызуна, прорвавшего линию обороны и вцепившегося зубами в его левый сапог. Нашел, куда кусать, придурок. Носки ведь отделаны металлом. Ишь, как огорчился-то. Никак зубы сломал? А вот тебе добавочка прикладом по морде. И пуля промеж желтых глаз. Чтоб не зыркал так свирепо. На человека животное должно глядеть с любовью и подобострастием, как на венец творения. А то, понимаешь, взяли моду прыгать да кусаться. Еще один замах и глухой удар, дробящий ушастую черепушку. Сколько ж их еще там, в проклятом ангаре? Как будто со всей Зоны сюда собрались, чтобы разорвать на куски трех заблудившихся сталкеров. Желтые искорки горящих ненавистью глаз. Куда ни глянь, всюду они. Хорошо еще, что не могут взглядом испепелять. Уже бы давно высились под насыпью в траве некошеной три кучки серого пепла... И тут Стылый заметил, что сталкеры как-то незаметно достигли вершины железнодорожной насыпи. Той самой точки, дальше которой не решился прорваться чудо-туман, породивший поезд-призрак. |
