|
Силы второго не хватало для прежних широкомасштабных работ. Вскоре и он перестал работать, рассыпавшись в прах. Осталось одно-единственное «сердце Смерти». Над лабораторией нависла угроза расформирования. Нужно было во что бы то ни стало найти и вернуть артефакт. И доставить его в целости и сохранности. С первой задачей кое-как справились. Местонахождение «сердца Смерти» было вычислено. А вот с благополучной доставкой случилась закавыка. Нескольких людей, вроде подходящих для этой цели, конечно, регулярно посылали, но все попытки заканчивались сокрушительным провалом. Проклятый артефакт, казалось, сам предвидел начавшуюся на него охоту. Тут, кстати, и подвернулась Нюшка. Шерман вообще приказал следить за всеми менталами, обитающими в Зоне и ее окрестностях. Каким образом попала девочка в поле его пристального внимания — покрыто непроницаемой тайной. Однако он лично приказал похитить ребенка и попробовать в качестве носителя-симбионта для артефакта. Опыт едва не закончился очередным «торжеством науки». Если бы не «крестовый поход» нескольких отчаянных сталкеров... — Да, — вымолвил отец Иоанн, когда Тарасов закончил свой долгий и путаный рассказ, — чудны дела Твои, Господи! Поистине горе, когда Ты, решая наказать человека, лишаешь его разума. Но трижды несчастье, когда даешь иным людям смысла с избытком. От многого знания многие скорби. Он посмотрел в сторону накрытого простыней трупа Шермана. — Вот кто подлинный Вестник Смерти на Бледном Коне. Из-за таких, как он, извергов рода людского, человечество не может жить спокойно. Потому и не могу изречь над ним, как подобало бы доброму пастырю: «покойся с миром». Нет ему мира и прощения!.. Тяжелая пауза, казалось, грозовой тучей повисшая в кабинете, внезапно была прервана радостным, хотя и тихим детским смехом. В комнату вошел Стылый, держа на руках раскрасневшуюся от возбуждения Нюшку. Завидев Чадова, девочка приветливо помахала ему ладошкой. — Пливет, Плясун! Я тебя давно здала. Все гляделки плоглядела... — Нюшка! — Журналист протянул руки, и маленький человечек тотчас радостно перепрыгнул к нему, повиснув на шее. — Я тебя люблю! — прошептали на ухо Степану детские уста. — Я тебя тоже! — заверил девочку Плясун, крепко прижимая к себе. — А-а, телячьи нежности! — хитро прищурился Болотный Доктор, впархивая в кабинет. — Не время, друзья мои! Я, конечно, славно поработал, как, впрочем, и всегда. Но ребенку нужны хороший присмотр и уход. Понял, папаша? — Да я не... — Заткнись и слушай! Я уж не знаю, кем ты ей там точно приходишься, но скажу одно: детеныша надо бы отправить на нормальный курорт. Желательно туда, где солнышко светит и тучек нет. Ну, Египет, там, Турция. На худой конец, Крым или Кавказ. Всё понял? Степан кивнул. Он до сих пор не мог поверить в то, что Нюшка жива и относительно здорова. И все благодаря чудесным рукам вот этого странного, изрыгающего потоки ругани субъекта. — Как мы можем отблагодарить вас, доктор? — еле сдерживая слезы, спросил журналист. — Меня? — удивленно вздел брови врачеватель и покосился на отца Иоанна. — Да у вас никакого бабла не хватит, чтоб достойно оплатить мои услуги. Обвел притихших сталкеров суровым взглядом и вдруг рассмеялся. Звонко, заразительно. — Ладно, расслабьтесь! Я пошутил. |
