- Отпусти меня!

    - Когда ты ответишь на мои вопросы?

    - Я закричу!

    - Да? И сообщишь добрым жрецам, что женщина осквернила их храм?

    Это заставило ее замолчать. Она сделала несколько глубоких, сильных вдохов и осмотрела Конана повнимательнее. Пока она занималась этим, он припомнил, где мог видеть ее прежде. В день, когда он пришел в храм, она выбирала фрукты на главной улице. Он уже тогда подумал, что лицо молодого послушника было более чем женственным. Она явно решила, что крик не слишком поможет ей в сложившейся ситуации.

    - Итак? - спросил Конан.

    - У этого жреца есть кое-что, принадлежащее мне, - сказала она. - Я хочу получить назад свою собственность.

    - Получить, убив человека?

    - Нет. Кинжал был мне нужен, чтобы припугнуть его, не больше.

    - Тогда зачем ты набросилась на меня?

    - Я думала, ты собираешься помешать мне.

    - Нет, - сказал Конан. - Я просто проходил мимо.

    - Тогда отпусти меня, чтобы я смогла закончить свое дело. Это не имеет к тебе никакого отношения.

    - Это стало иметь ко мне отношение в тот миг, когда ты попыталась убить меня.

    - Идиот-варвар! Я ДОЛЖНА настичь этого жреца раньше, чем он доберется до Верховного Облата! Мне очень жаль, что я неправильно истолковала твои намерения. Ну пожалуйста!..

    Конан подумал с минуту. У него не было никаких обязательств перед жрецами, и это не было его делом, что верно, то верно. Он освободил ее запястье. Не задержавшись ни на секунду, молодая женщина подняла с земли свой упавший кинжал и исчезла в переулке. Через секунду Конан услышал ее крик. Она опоздала. Любопытство киммерийца взяло верх над всеми остальными чувствами, и он бросился к переулку. Если увидеть девушку в наряде жреца было зрелищем интересным и необычным, то теперь он увидел нечто небывалое: два жреца боролись друг с другом шагах в ста от него. У одного из них в руке был короткий кинжал, блестевший в лучах восходящего солнца. Еще один жрец лежал ничком на пыльной мостовой, и кровавый ручеек стекал с его спины, окрашивая пыль в красный цвет. Женщина бежала к сражавшимся, держа свой клинок наготове. Пока Конан развлекался этим зрелищем, один из жрецов вонзил свой кинжал в живот противника; раненый человек упал, держа в руках свои собственные внутренности. Красная струйка сочилась сквозь его пальцы. Убийца повернулся к другому упавшему жрецу и сорвал сумку с пояса истекавшего кровью человека. Он заглянул в нее и, казалось, был удовлетворен осмотром.

    Затем он вдруг заметил женщину, приближающуюся к нему с ножом в руке, и бросился бежать. Через секунду он исчез в соседнем переулке. Женщина пробежала мимо раненых и бросилась вслед за убийцей. Но у того было два преимущества: он был уже на довольно значительном расстоянии от нее, и если он хорошо знал город, то у нее было не слишком много шансов схватить его. Конана все это не касалось, но он все же подошел к упавшим жрецам, и любопытство его разгорелось еще пуще. Он узнал одного из упавших. Человек, которого ударили ножом в живот, был Сенгх. Внезапно все это стало ЕГО делом. Сенгх был его другом. Гнев охватил Конана.

    - Сенгх!

    Жрец закашлялся.

    - К-к-конан... Я думал, что ты ушел...

    - Дай мне осмотреть рану.

    Сенгх покачал головой:

    - Ты не сможешь мне помочь. Рана смертельна.

    Сенгх снова закашлялся, и кровь сильнее потекла сквозь его пальцы.

    - Кто это сделал? Почему?

    - Т-т-талисман Огня.