- Я привыкла к темноте, - пояснила она. - У меня было слишком много времени, чтобы привыкнуть к этому.

    Туэнн повела их вниз по узкой улице, и вскоре запах острой пищи защекотал ноздри Конана. Его рот наполнился слюной. Если не считать корешков, ему не удавалось поесть вот уже три дня. Мясо даир-волка было горьким и очень неприятным на вкус, как сказала им Туэнн, да и ужасный запах, поднимавшийся от освежеванного трупа волка, вполне убедил Конана, что мясо лучше оставить на костях.

    Они подошли к гостинице - каменному зданию с деревянной дверью и ставнями и табличкой, висевшей у входа на двух цепях. На вывеске - неоструганной деревянной доске - была какая-то невнятная надпись и изображение гигантского паука; и название и рисунок были глубоко выжжены на дереве. Похоже, здесь любят пауков, подумал Конан. Слов, выжженных на вывеске под изображением паука, он не понял.

    - Это заведение называется "Тарантул", - сказала Туэнн.

    Элаши содрогнулись:

    - Я знаю этих тварей: Это большой паук, размером с человеческую ладонь. Я видела их в пустыне.

    - Ядовитый? - поинтересовался Конан.

    - Нет. Не хуже, чем укус слепня, во всяком случае, так говорят у нас в племени. Но он мохнатый и на вид просто гнусный.

    Конан быстро выбросил это из головы. То, что этот самый паук был мохнатым и гнусным, нисколько его не волновало. Яд... да, это другое дело.

    - Скира нет внутри, - сказала Туэнн. - По крайней мере, Талисмана там нет, а я не думаю, что он выпустил бы его из рук хотя бы на секунду.

    Конан кивнул:

    - Тогда нам лучше войти внутрь и поесть.

    Несколько факелов в металлических гнездах вдоль стен отбрасывали желтоватый дымный свет. Четверо мужчин и. двое женщин сидели и стояли в большом зале, закусывая, беседуя или просто греясь у очага, в котором весело трещали поленья. Было сравнительно чисто, пахло свежей соломой и вымытым деревянным полом. Туэнн подошла к деревянному столу, стоявшему у очага. Элаши и Конан последовали за ней. Посетители бросали ленивые взгляды на странноватую троицу, но никто не сказал ни слова, и никому, казалось, не было до них никакого дела. Через секунду к ним подошла хозяйка гостиницы, одетая в длинное шерстяное платье, поверх которого был накинут засаленный передник.

    - Чем могу служить, незнакомцы?

    - Вина, - ответил Конан, - и еды. Хлеб, мясо, что там у вас есть.

    - Мяса, увы, нет, господин. Могу предложить острый зеленый сыр, черный хлеб и вина - столько, сколько вы сможете выпить.

    Конан вздохнул: опять ему не удастся пожевать хороший кусок жареного мяса... Ну что ж, он давно уже научился обходиться тем, что было под рукой, и не жаловаться на судьбу.

    - Ну хорошо, хозяйка, тащи сюда все, что у тебя есть.

    Она вышла и через несколько минут вернулась с глиняным подносом, на котором лежали два больших каравая черного хлеба, большой кусок зеленого сыра и три вместительные оловянные кружки. Еще через минуту она поставила перед Конаном большой кувшин вина.

    - Четыре медных монеты за все, - сказала она.

    - У вас найдется комната для ночлега?

    Хозяйка взглянула на Конана с лукавой и хитрой улыбкой.

    - Одна комната для троих?

    - Да.

    - Ну да, ну да, я просто хотела убедиться... Еще четыре медных монеты.