Брови ее надломились в горестном изумлении.

    – Я свободен? – повторил Конан, подтолкнув ржавые обломки носком сапога. Он не желал разбираться с тем, как его обманули, не желал доискиваться правды; он хотел лишь уйти и отправиться в путь. В дальний путь к гирканским горам, где обитал божественный Учитель! То было его предназначение – по крайней мере, в этот миг.

    Дайома снова не ответила; прикрыла веками изумрудные глаза и замерла, словно пытаясь обрести силу и примириться со случившимся. Теперь она понимала: возлюбленный вернулся на Остров Снов лишь с одной-единственной целью – швырнуть ей под ноги покрытый ржавчиной клинок. Предъявить доказательства, а потом уйти, исчезнуть навсегда.

    Будь проклят тот день, в который начала она плести свои сети! Ловушку, расставленную на двух птиц… В нее попались целых три, да самая нужная и дорогая выпорхнула!

    Что ж, так решили боги… Она не держала на Конана зла, не собиралась мстить за отвергнутую любовь, не ощущала обиды или раздражения – только печаль. Великую печаль одиночества… Быть может, светлый Ормазд придет к ней, чтобы утешить в горе? Но человек, стоявший перед Владычицей Острова Снов, был ей дороже бога.

    – Ты вернулся один? – спросила она. – Где же Идрайн, твой слуга?

    – Там, где все мертвые неверные слуги: раздувает огонь под сковородками на кухне Нергала. Если только эту тварь пустили туда. – Конан помолчал и добавил: – Разве ты не видела, что с ним случилось? В своем волшебном зеркале?

    Дайома печально покачала головой.

    – Мое зеркало разбилось… Теперь я не увижу ничего… даже твоего лица, любимый…

    – Оно и к лучшему, – сказал Конан и усмехнулся. – Но хватит об Идрайне! Ты не ответила на мой вопрос: я – свободен?

    – Свободен… – Голос ее был тих, едва слышен. – Ты получил то, чего желал…

    – Ты тоже, – он снова коснулся носком сапога ржавых обломков.

    – Я желала совсем не этого, – прекрасные глаза Дайомы наполнили слезы.

    Конан пожал плечами.

    – Кто знает, чего вы хотите, чародейное племя! Думаете одно, делаете другое, говорите третье… Ну, боги вас рассудят! А я – я ухожу! – Он отступил на шаг назад, не сводя с Дайомы настороженного взгляда. – Прощай, рыжая, и забудь обо мне!

    – Погоди! – Она сорвала с пальца кольцо, драгоценный перстень с изумрудом, подобным месяцу с острыми рогами. Алмазные и рубиновые звезды окружали его, теснясь на ободке из черненого серебра. – Возьми его, милый! Возьми на память обо мне! Это не простой камень. Его магия…

    Конан отступил еще на шаг и, прервав Владычицу Острова Снов, взмахнул рукой.

    – Нет, не надо! Видит Кром, я не хочу иметь дела со всякими колдовскими талисманами и волшбой! Разве их можно сравнить… – Он замолк и, остановившись на пороге грота, поднял голову к небесам. На востоке собирались тучи.

    – С чем? – прошептала Дайома.

    – С молниями Митры, рыжая! Вот настоящая Сила, клянусь Кромом!

    – И ты хочешь овладеть ею?

    – Да! – Резко повернувшись, киммериец вышел из грота, усыпанного золотым песком, и бросил через плечо: – Прощай!

    Дайома глядела вслед возлюбленному, пока высокая фигура Конана не скрылась за прибрежной скалой.