|
После встречи с призрачным привратником ноги у Конана еще слегка подкашивались. Переведя дух, киммериец стоял посреди пустого зала, озираясь по сторонам. Где же, во имя Крома, здесь может быть эта проклятая статуэтка? Очевидно, придется перетряхивать все кучи этого драгоценного хлама... Конан двинулся вдоль ближайшей стены, вороша острием меча небрежно набросанные груды золотых кувшинов, кубков и чаш, серебряных цепей и ожерелий с самоцветами, царских посохов и жезлов, изукрашенных дивными каменьями латных рукавиц и тому подобного. Кое-какие небольшие, но особо ценные вещицы одна за другой перекочевывали в мешок варвара. "Хотел бы я знать, кто засветил для меня эти лампы, или же так происходит всякий раз, когда в зал кто-либо входит?" - подумал Конан... Шаг за шагом он приближался к розовому трону с Размышляющим Хануманом. Мешок киммерийца приятно отяжелел, однако главного, за чем он пробирался сюда, так до сих пор и не нашлось. Поневоле мысли Конана обратилась ко второму предмету, упоминавшемуся Скарфеном - Главному Глазу Ханумана. Бриллиант дивно сиял и искрился, притягивая взгляд; добыча его казалась делом совсем несложным - ковырнешь раз-другой кинжалом... Однако что-то подсказывало Конану, что самые завлекательные возможности на деле, могут оказаться здесь хитроумными западнями; врожденная осторожность варвара на сей раз взяла верх над алчностью. Киммериец твердо решил сперва обшарить, как следует, весь зал и уж потом, если и впрямь ничего не отыщется, попытаться овладеть Главным Глазом. Он продолжал свой обход. Торопиться было некуда; Конан запретил себе думать о том, что же случилось с Тершей, и вообще, как он будет выбираться отсюда; сперва нужно было найти искомое. Жемчуга черные, розовые, белые; золото в слитках и в самородках, в монетах; алмазы неограненные, ограненные, светлые, темные; самоцветы алые, зеленоватые, темно-синие, почти черные... Даже в пещере гномов Конан не видывал такого богатства. Мало-помалу он подходил все ближе и ближе к трону Ханумана Душителя. Переворошенные груды несметных сокровищ оставались позади; заветной статуэтки нигде не было. Надо сказать, что киммерийцу не слишком-то хотелось подходить вплотную к Черной Ипостаси. Статуи статуям рознь; иные, случается, проявляют куда как удивительную резвость в самый неожиданный момент... Киммериец закончил перебирать драгоценности в углу подле трона Душителя; повернул голову и под ногами Черного Бога вдруг увидел то, что искал. Вырезанная из зеленого изумруда небольшая фигурка закатилась между мощных ступней Ханумана; и, в отличие от всех прочих вещей в зале, статуэтку покрывал вековой слой сероватой пыли. Другой на месте киммерийца кинулся бы к вожделенной добыче, забыв обо всем, однако Конан не совершил бы подобной глупости даже в мальчишеские годы. Пыль эта... явно неспроста. Кто-то регулярно вылизывал все огромное подземелье, не исключая и саму статую Ханумана Душителя - а эта фигурка, во-первых, валялась уж слишком не на своем месте; и во вторых - почему к ней никто никогда не прикасался? Киммериец застыл, размышляя. Казалось бы, что может быть проще протяни руку и возьми! Но, как хорошо известно, бесплатный сыр бывает только в мышеловках. После минутного раздумья Конан решил не рисковать. Подобрал слиток золота поувесистее, примерился - и не слишком сильно бросил с таким расчетом, чтобы слиток, ударившись в пол перед статуэткой, покатился и выбил бы фигурку из-под ноги зловещего изваяния. Однако статуэтка даже не дрогнула. Бросать сильнее Конан не хотел из страха повредить фигурку; после еще трех бесплодных попыток он, наконец, решился. Осторожно опустившись на колени, он протянул руку. Звенящая тишина подземелья внезапно нарушилась хриплым недобрым смешком, раздавшимся прямо над головой киммерийца. |
