|
И тут, в степи, к Людям Травы стали присоединяться бездомные, гонимые и обиженные; приходили они по-одиночке, либо семьями и целыми кланами, особенно с запада, где бушевала непрерывная война, где дикари истребляли дикарей, а их выжженные и опустевшие территории потом доставались другим дикарям, еще более страшным, среди которых были и огромные шерстистые обезьяны, обитавшие раньше на севере. Среди тех, кто прибился к народу Быстрого Оленя, попадались всякие люди: невысокие и крепко сколоченные, с каштановыми, соломенными или черными волосами, и другие, темнобровые, смуглые, с крючковатыми носами, и третьи, рослые, бронзовокожие и синеглазые, и четвертые, с иссиня-черными бородами, что росли от самых глаз, и пятые, и шестые, и седьмые… Всяк приносил и кровь свою, и своих богов, и свою магию, так что со временем Люди Травы, смешавшись в единую орду, стали сильны и числом своим, и колдовским уменьем. И кочевали они в степях куда звало сердце, и поклонялись каким хотели богам и демонам, иногда воевали с соседями, такими же кочевыми племенами, иногда мирились и жили, в общем-то, спокойно, пока Кривой Коготь - да поглотит его раньше срока утроба Ча! - не разыскал проклятого Убийцу.
О последнем сражении предков Людей Травы с себайо уже никто и не вспоминал, ибо случилось оно за десять или пятнадцать поколений до Быстрого Оленя. Но тогда серокожие наверняка одержали победу, потому что поле битвы было завалено пробитыми стрелами черепами, а Люди Травы в те времена не знали лука. В одном же месте скелеты и черепа громоздились целым холмом и выглядели странно - рассеченными с такой силой, какую руки человеческие не способны приложить к каменному топору. Кривой Коготь, тогда еще колдун молодой и честолюбивый, начал рыться в огромной груде костей и откопал Убийцу. Себе на потеху, остальным - на горе! Люди Травы не знали, почему серожие расстались со своим магическим оружием. Возможно, затерялось оно среди завалов мертвых тел, возможно, и не старались его найти, решив, что послужил Убийца достаточно и лучше забыть о нем навсегда и не вспоминать. Мудрецы себайо ведали об этом страшном амулете куда больше Кривого Когтя и, наверное, побаивались его. Но Коготь не боялся; он нашел Убийцу, и взял себе, и сделался великим колдуном, шаманом над шаманами. Теперь вожди и люди степного племени трепетали перед ним. Быстрый Олень, мучимый ночными видениями, приближался к Стране Вод и думал, думал, думал. Быть может, Кривой Коготь не столь уж виноват, как ему казалось вначале? Быть может, призрак, истинный повелитель Убийцы, тоже являлся шаману? Сначала - просил, потом стал требовать, приказывать… И Коготь подчинился… Подчинился ради власти над племенем, а не забросил Убийцу в глубокий овраг, не закопал в землю и не отправился в Страну Вод, чтобы разыскать то проклятое поле давней битвы и сунуть Убийцу в груду черепов! Не иначе, как злобный Ча овладел разумом шамана! Ча любит кровь и трупы, страдания и смерть - как раз то, что творил Убийца в руках колдуна. Отец и старшие братья рассказывали Быстрому Оленю, что, овладев магическим оружием, Коготь сильно переменился. Он начал ходить с воинами в набеги - а такого раньше не делал ни один шаман! - он принялся грозить соседям, обещая извести их до последнего человека, он стал подговаривать вождей идти на восход солнца, покоряя все племена, какие встретятся по дороге. Слова же свои он подтверждал сильным и страшным колдовством: любой набег, любая стычка с его участием неизменно заканчивались победой. Да, Люди Травы тоже умирали, но противников гибло стократ больше, ибо ни палица, ни каменный топор, ни молот из кремня, ни копье с обсидиановым наконечником не могли остановить сверкающий полукруг Убийцы. Лезвие его резало и камень, и дерево, и кости, и человеческую плоть. Сперва Люди Травы, опьяненные победами, торжествовали. Никто не спрашивал, где и когда Кривому Когтю удалось найти такой могущественный амулет, залог победы и воинской славы. |
