– Знак высшей опасности! - воскликнул Хор-Анабас.

    – И все же мы должны… - начал Нем-Эхатон.

    – Должны, - кивнул Рамесис-Пта.

    – Тогда начнем, братья! - Хор-Анабис, отступив к стене, повелительно простер длань к алтарю. Нем-Эхатон и Рамесис-Пта встали слева и справа от него и, колыхнув свои черные одеяния, тоже подняли руки.

    Секира медленно всплыла над алтарем, повернулась, утвердив пяту топорища на мраморной поверхности; ее лезвие угрожающе глядело на замерших у стены магов. Вдруг по стальному полумесяцу метнулся алый сполох, и призрачная фигура возникла в воздухе - нечто сходное с человеком, зыбкое и серебристо мерцающее, облаченное в мглистый плащ. Край капюшона затенял лицо этого существа, но жрецы могли разглядеть, что глаза его закрыты.

    Внезапно призрак качнулся, словно желал сойти с алтаря, и лезвие секиры нависло над охранными иероглифами. Хор-Анабас, со свистом втянув воздух, резко вывернул ладони. Оба его помощника сделали то же самое, пытаясь удержать зашитную магическую стену. Лица их покрылись потом и заблестели в полумраке, дыхание стало учащенным, словно каждый поднимал тяжкий груз. Кольца гигантской змеи, обнимавшей алтарь, зашевелились, узоры по его краю вновь вспыхнули синим пламенем. Топор и призрачная фигура отпрянули - как почудилось жрецам, с трепетом разочарования.

    – Мы удержали его! - торжествующе воскликнул молодой Рамесис.

    – С помощью нашего Владыки, - добавил Хор-Анабас.

    – Да вольет Он в нас свою силу! - провозгласил Нем-Эхатон. - Кто будет спрашивать, братья? - тут же поинтересовался старый жрец, отдуваясь и вытирая пот со лба.

    – Ты, - сказал Хор-Анабас. - Ты - старейший среди нас троих и привык в своем Птейоне беседовать с духами.

    – Не возражаю. - Сухо кивнув, птейонский жрец уставился на призрачную фигуру, внутри которой, на уровне груди, поблескивало лезвие топора. - Ты - кто? - неожиданно сильным голосом вопросил Нем-Эхатон. - Из слуг Нергала, Аримана или из приспешников Митры? Из призраков, что не упокоились на Серых Равнинах? Из духов Света или Тьмы? Отвечай!

    Клекочущий хриплый голос раздался в камере.

    – Я - выше Света и выше Тьмы, ибо плоть моя некогда парила среди звезд, рядом с обителью Древних Богов. Я - Рана Риорда, творение Отца Гидаллы, Великого Кователя!

    Жрецы вновь переглянулись; ни один из них не слышал этого имени, канувшего во мрак тысячелетий.

    – Раскрой свое предназначение, - велел Нем-Эхатон.

    – Убивать! Убивать! Убивать!

    – Кого?

    – Всех! - Теперь голос призрака не был хриплым; он звучал ударами медного гонга. - Всех! Всех врагов рода Гидаллы!

    – Чего же ты хочешь? - спросил старый жрец, невольно содрогнувшись.

    – Крови! Крр-роови! Вашей крови! - Облачная фигура опять качнулась вперед и с яростным нечленораздельным криком застыла у охранительного барьера.

    – Лучше нам усыпить его, - вдруг произнес молодой Рамесис, и в голосе жреца из Кеми послышался страх.

    – Он и так наполовину спит, - заметил Хор-Анабас, скрывая презрительную ухмылку. Пожалуй, мелькнуло у него в голове, Коллегия поторопилась с этим Рамесисом; слишком он юн и подвержен страстям. Но вслух глава луксурских жрецов произнес: - Мы усыпим демона не раньше, чем он ответит на главный вопрос, брат мой. И помни, что наш Владыка с нами. Он смотрит на нас и оценивает нашу твердость и нашу силу.