Изменить размер шрифта - +

— Убрать трап, — властный тон отвлек внимание пиратов на «Обитель страданий».

Последней на берег сошла Сантиндрисса. Прямые, черные волосы, ястребиные черты лица и крючковатый нос выдавали в ней уроженку Стигии. Высокую грудь прикрывали две скрещенные перевязи, заканчивающиеся ножнами для меча и кинжала. Не считая этих кожаных лент, все ее одеяние состояло из короткой набедренной повязки да грубых сандалий.

Поднеся ладонь к губам, женщина крикнула столпившимся на пристани людям:

— Приветствуйте своих сестер по Красному Братству!

— Пусть здравствуют наши сестренки! — проревел нестройный хор пиратов, относящихся к стигийке с искреннем уважением.

— Женщины — корсары! — не переставала удивляться Филиопа, наблюдавшая из-за плеча Конана. — Ни о чем подобном я не слышала. А дети у них родятся?

— Нет, — решительно сказал варвар, — тяжелая работа делает гребцов бесплодными… ну, а также выпивка Кнульфа, — прибавил киммериец шутливо, мотнув головой в сторону пиратки, освобождавшей желудок от излишков выпитого вина у причала. — Замуж они не выходят. Правда, контакты с мужчинами все же случаются — и в Джафуре, и на судне.

— Почему бы тебе не присоединиться к ним, если ты так ими интересуешься, госпожа? — увернувшись от щипка Конана, Оливия отвесила насмешливый поклон. — И твоей робкой служанке тоже. Всего-то один или два выигранных поединка на ножах и вы уже можете садиться за весла.

— К сожалению должна отказаться, — ответила Филиопа вежливо. — Я не создана для пиратской жизни.

— Ты намекаешь, что тебя лепили из лучшей глины?

Дерзкие слова Оливии повисли в воздухе, поскольку Конан велел прекратить спор.

Через несколько минут количество гостей в таверне удвоилось. Пираты валили валом, желая отметить встречу «Обители страданий». Однако Фердинальд умудрился отстоять отдельный стол, где теперь начали собираться пиратские главари. Киммериец завел беседу с массивным, усатым капитаном Храндульфом, который был еще и одним из туземных вождей. Сантиндрисса, севшая на противоположном конце стола, внимательно изучала Филиопу с Сулулой. Вскоре к ним присоединился Кнульф, принесший бочонок пива. Разговор изначально шел об удачной вылазке чернобокой галеры. Действительно пираткам удалось близ устья Запороски снять богатый улов с двух купеческих кораблей. Вместе с добычей они привезли новости о том, что в южной части моря становится все меньше судов Империи. И о том, что в далеком Аграпуре объявлено какое-то состязание, касающееся реорганизации флота. Не обошлось без упоминаний о большой награде и черном колдовстве, хотя такие вести исходили от истязаемых моряков, самих толком не знающих всей правды. Впрочем, Сантиндрисса особо не пыталась вникать в суть вещей. Потом сменили тему. Пиратка заинтересовалась походом «Ведьмы» и выслушала историю с участием захваченного судна, пленников, а также про будущий выкуп.

— Очень интересно, — заключила Сантиндрисса по окончанию рассказа. — Я вижу, Конан, ты до сих пор питаешь страсть к нежным, хорошеньким куколкам.

Оливия, стиснув зубы, прикусила язык. Филиопа лукаво улыбнулась. Варвар оставил замечание без комментариев. И только трепетавшая мелкой дрожью Сулула замерла перед стигийкой, как птица под воздействием магического взгляда змеи.

— Вот она, — указала на нее пиратка. — Продай ее мне, ведь за эту девчонку ты не получишь выкупа. Я люблю иногда забавляться с милашками.

Перепуганная насмерть Сулула вовсе превратилась в каменное изваяние. Девушка, у которой не хватало отваги обращаться к кому-либо кроме своей госпожи, боялась сейчас даже вздохнуть.

Быстрый переход