Тем временем, настал черед Тамбара Паши. Глаза всех обратились к изобретению астролога. С установленными парусами, представшее в полном великолепии его судно вызвало бурную дискуссию собравшихся. Низкая мачта располагалась на самом носу, рядом высился огромный барабан, за которым сидел облаченный в шелка мудрец. Почти все корабельное пространство занимали гигантские кузнечные меха. Собранная складками воловья кожа покрывала палубу от борта до борта, оставляя свободными всего несколько гребных рядов в кормовой части. Именно там находился экипаж, насчитывающий пятьдесят матросов, что являлось слишком малым для полноценной команды, к тому же большинство вообще не имело весел. Эти люди сидели с лицами, смотрящими куда-то вовнутрь судно, чем весьма развеселили толпу. По знаку Тамбара Паши они, упершись спинами в борта, принялись поднимать и опускать металлические рукояти мехов. Темп им задавал большой барабан. Но, несмотря на громкий свист, выходящего из-под кожи воздуха, паруса не надулись, а лишь слегка затрепетали. Корабль не сдвинулся с места.

Алаф не стал злорадствовать по поводу провала и искать причины несостоятельности астролога, ведь неукротимо приближалось его выступление. Тамбар Паша исступленно колотил в барабан и надрывал голос под откровенные насмешки жителей столицы. Экипаж работал в поте лица, однако судно по-прежнему стояло, как вкопанное. В злосчастный корабль полетели гнилые фрукты, большинство которых попадало в дряблые паруса, вздымающиеся меха и в обнаженные спины матросов. Чудовищные усилия команды все же принесли некоторые плоды. Шхуна начала очень медленно плыть задом в направлении причальных свай. Зеваки разразились издевательскими рукоплесканиями.

Алафа больше тревожила неприятная реакция зрителей, чем само поражение Тамбара Паши. Появились новые сомнения относительно собственной пригодности. Что если его осмеют также безжалостно? Подготовительный этап уже закончился, и юноше ничто не мешало хорошенько присмотреться к попытке Мустафара.

Суденышко императорского инженера шустро покинуло причал. Оно представляло собой обычную рыбацкую лодку, правда, с двумя интересными деталями. Одним устройством была малая катапульта на носу, другим — нечто схожее с помпой для откачки воды. По крайней мере, здесь присутствовал характерный рычаг. Мустафар, очевидно, сконцентрировал свои изыскания не на скоростных качествах, а на вооружении судна. Это не противоречило правилам конкурса, поскольку принц Ездигерд задавался целью сделать флот более боеспособным. Новым видам оружия уделялось столько же внимания, сколько эффективности движущей силы. Поэтому никто не удивился, что экипаж лодки Мустфара просто греб.

Издали маленький баркас без мачт, с одной надстройкой посредине и с четырьмя парами весел выглядел совершенно непримечательно. Немного углубившись в залив, гребцы оставили весла, позволяя лодке свободно плыть. Мустафар с помощниками приблизился к носовой конструкции. Два человека взвели зарядный механизм, а третий поместил в ковш нестандартный снаряд. Затем еще один мужчина развернул катапульту (которая, как выяснилось, имела подвижное основание), целя в стоящий далеко на приколе ветхий галеон. Мустафар лично поднес к круглому снаряду зажженный факел. Вверх взметнулся дымок, и тут же катапульта выстрелила. Сопровождаемый дымовой лентой снаряд угодил точно в корму мишени. Судно мгновенно занялось огнем. Пламя, стремительно пожирающее древесину, вызвало после минутного затишья наблюдателей целую бурю оваций.