Варвар соскочил на помост и сбросил с тумб, удерживающие судно канаты. С боку стояла тяжелая катапульта в окружении железных ядер. Она представляла собой типичное сухопутное орудие. Служа наемником, киммериец сталкивался с подобными машинами. Он прикинул вариант ее использования, но катапульта требовала нескольких людей в обслуживании и, кроме того, была намертво закреплена к помосту. Развернуть орудие одному человеку не представлялось возможным.

Невдалеке Вулпус с трудом противостоял туранским солдатам. Его людям приходилось плохо, они отступали и падали один за другим под стрелами лучников. Враг уже вплотную приблизился к причалу.

— Назад! — заорал Конан. — Плывите на корабль! Меня не ждать!

Последним в море, поощряемый киммерийцем, оказался Вулпус. Весла «Беспощадного» ударили по воде вразнобой, кто-то не справлялся с темпом.

Варвар поднял алебарду и, испустив боевой клич, кинулся на врагов. Эта безумная выходка стала для противника полной неожиданностью. Узкий помост мог вместить не больше трех воинов зараз, следовательно, защищаться там было легко.

Алебарда Конана крушила туранцев, в тесноте каждый удар находил цель. Помост заливало кровью. Солдаты только мешали друг другу, а на них вдобавок напирали задние ряды. Лучники тут были бессильны, из-за опасения поразить своих товарищей. Особенно доставалось дворцовым гвардейцам. Легкие кольчуги под пурпурными плащами не выдерживали ударов разъяренного пирата, но зато успешно тянули на дно своих хозяев при падении тех с помоста.

Конечно, кроме Конана вряд ли какому-нибудь смертному удалось бы устроить такую бойню. Враги лишь сейчас поняли, что громкую славу Амра обрел заслуженно. В киммерийца, казалось, вселился дух бога войны. Он, не думая о защите, постоянно атаковал, а никому еще не удалось его даже ранить, хотя клинки туранцев вокруг напоминали акулью пасть. У ног неуязвимого варвара с алебардой росла куча мертвых тел.

Наконец, испуганные солдаты начали пятиться, не слушая команд офицеров.

Варвар воспользовался замешательством противников и пустился наутек, словно за ним гналась стая демонов. Туранцы сразу опомнились. В спину Конана полетели проклятия, а над его головой зажужжали стрелы. Туранцам казалось, что Амре деваться некуда и сам он явно приуныл, когда добежал до края мостков. «Беспощадный» уже достиг середины залива. Даже без полноценного экипажа трирема быстро двигалась вперед, поднимая веслами облако брызг. Отрывистые крики Фердинальда, заменяющие корабельный барабан, стихали вдали. Расстояние между судном и пирсом стало слишком большим для любого пловца. Кроме того, ничто не мешало гвардейцам догнать жертву на лодках или подстрелить из луков. Они, кстати, осторожно подкрадывались с тыла.

И тогда Конан вручил себя взведенной катапульте, которая гостеприимно манила пустой чашей. Поняв замысел Амры, разозленные солдаты прибавили в скорости, но варвар без отлагательства пихнул алебардой спусковой рычаг. Ему повезло! Плечо катапульты резко распрямилось. Киммериец бросил оружие и постарался свернуться в клубок.

Море и небо перед глазами слились воедино. Правда, полет не продлился долго, и скоро кувыркающийся живой снаряд пошел на снижение. Потом последовал сильнейший удар об воду…

Соленая жидкость проникла в уши, нос, рот. Оглушенный варвар начал погружаться на дно и тут напомнил о себе инстинкт самосохранения. Конан рванулся наверх изо всех сил, достигнув поверхности, когда в легких почти не осталось воздуха.

Отдышавшись, он сквозь пелену увидел приближающееся огромное судно. По неловким взмахам весел было нетрудно догадаться, кто там сидит на скамьях гребцов! Варвар натужно рассмеялся и лег на спину в ожидании чьего-нибудь протянутого весла.

Вскоре руки нескольких пиратов перетащили киммерийца через высокий борт триремы.

Учитывая готовящийся новый турнир и публичную казнь пиратов, жизненный уклад при дворе за последнее время несколько изменился.