Конан кивнул, при этом он, точно загипнотизированный, смотрел на пламя.

    - Мой отец был кузнецом. Он много рассказывал мне о свойствах огня.

    - Этот огонь уже поведал мне кое-что о тебе. Ты не такой, как все остальные люди.

    - Я-то? Ну, известное дело, не такой. Я - киммериец.

    - Я не об этом. Вот сейчас, например, ты касался рукой пламени. И будь ты обыкновенным человеком, твоя рука превратилась бы в головешку.

    - Что?! - Конан вышел из оцепенения и резко повернулся к жрецу. - И ты не предупредил меня! - Он с такой силой сжал рукоять меча, что костяшки пальцев побелели.

    Жрец, пораженный свирепостью, так внезапно вспыхнувшей в голубых глазах киммерийца, непроизвольно отступил. Иметь дело с Конаном было все равно что общаться с полуприрученным тигром, спокойствие и безмятежность которого в долю секунды может смениться первобытной свирепостью. Такие люди и раньше встречались жрецу, но подобный экземпляр он видел последний раз очень много лет назад. Такие, как он, - редкость во все времена. Обыкновенных дикарей всегда хватало. Свирепые сверх всякой меры, они в то же время не умели думать самостоятельно, связанные устоями и предрассудками. Подлинные варвары - это редкость, но еще реже встречался среди них человек, способный покинуть свой клан, свое племя, чтобы в одиночку проложить свой собственный путь.

    Когда-то давно на земле рождались такие люди. Они становились героями легенд и мифов. Они становились полководцами, королями, императорами, вдыхали новую жизнь в угасающие цивилизации. Примитивные жизненные силы били в них через край. Им была присуща невероятная энергия и предприимчивость, а еще - вселяющая ужас свирепость и беспощадность.

    Жрец успокаивающе поднял руку:

    - Постой! Я ведь знал, что огонь не причинит тебе вреда. Я знаю такие вещи. Давай поговорим спокойно, я все тебе объясню. Мне надо узнать кое-что от тебя, в благодарность я помогу тебе справиться с твоими врагами.

    - К чему все это? - спросил Конан. - Скоро они вернутся из своего рейда, и тогда я разберусь с ними сам.

    - Одно оружие тебя не спасет, - предостерег его жрец. - Тахарка из Кешана не так прост, как тебе кажется. Если ты хочешь победить его, ты должен его понимать.

    - Зачем? - снова спросил Конан. - Я спровоцирую его, вступлю в бой и убью. Все это проще простого, и отомщенные души моих друзей обретут желанный покой.

    Жрец был терпелив. Тщательно подбирая слова, чтобы избежать нового прилива ярости Конана, он снова заговорил:

    - Будь он обыкновенным человеком, этого действительно было бы достаточно. Но вы оба необыкновенные люди, иначе вы никогда не привлекли бы к себе моего внимания.

    - Продолжай, - угрюмо бросил Конан, хотя весь этот разговор был ему абсолютно не по душе. Зачем этот жрец встревает и придумывает какие-то трудности там, где их в помине нет? Но все же придется его выслушать, вдруг во всем этом что-то и кроется.

    - Для начала расскажи мне о своем народе. Кто твои предки?

    - Что я, сказитель какой-нибудь, - буркнул Конан, - расскажу что вспомню.

    И он принялся за рассказ. Как и большинство варваров, киммерийцы придавали громадное значение своему происхождению и тщательно хранили знание о своих предках. Хоть Конан и не принадлежал к числу тех, кто был специально призван хранить в памяти эти драгоценные сведения, тем не менее он, как и любой другой из его соплеменников, мог легко назвать имена членов своего клана, живших несколько столетий назад.