- Рабов скопилось слишком много, - заметил Тахарка. - Пора отправлять их на невольничий рынок в Стигию.

    - Скоро придется сделать не только это, - проговорил Куулво. - Именно потому я вас и позвал. Пройдемте еще немного.

    Они подошли к расщелине, где их приветствовал стоящий на страже часовой, и оказались на склоне холма. Отсюда открывался прекрасный вид на окрестности.

    - Очень красиво, - проговорил Тахарка и будто невзначай положил руку на рукоять меча: он никогда не забывал о возможности предательства. - Так что же ты хотел мне показать?

    - Взгляните! - Куулво сделал широкий жест рукой. - Когда мы впервые появились в этих местах, здесь не было никаких тропинок или дорог, одна только трава. И как все изменилось теперь!

    Действительно, на склоне холма была отчетливо видна протоптанная лошадьми довольно широкая дорога, которая внизу холма распадалась на три дорожки поменьше, обозначая излюбленные бандитами маршруты.

    - Следы нашего пребывания здесь с каждым днем делаются все заметнее, сказал гиперборей. - И этого не избежать: ведь мы каждый день выезжаем на лошадях. Когда именно нас обнаружат - вопрос времени. Стоит патрульным войскам наместника наткнуться на одну из протоптанных нами дорог, и наши дни сочтены.

    Тахарка задумчиво погладил бороду:

    - Я понимаю, что ты имеешь в виду. И все же это место настолько удобно, что не хочется покидать его.

    - Это место удобно лишь до той поры, пока никто о нем не знает. Расщелину снизу не видно, спору нет, но ведь можно найти ее, если ехать по любой из наших дорог. Я считаю, надо уезжать отсюда, и как можно скорее. Мы неплохо здесь поживились. Могли бы поживиться и еще, но какой смысл обгладывать кости дочиста? Отправимся на восток, там нас никто не знает, и поищем другое укрытие. А через полгода или год вернемся обратно. К этому времени все опять зарастет травой, и мы снова будем в безопасности. И кроме того, пока нас здесь не будет, люди снова наживут добра, и мы снова сможем снять обильную жатву.

    - Прекрасная идея, - сказал Тахарка. - Именно так мы и поступим. Только захватим еще немного рабов, чтоб, отправляясь в Стигию, иметь их достаточно для продажи. Тогда через несколько дней ты смог бы взять треть наших людей и везти рабов на невольничий рынок. А когда вы вернетесь из Стигии, мы все вместе сразу двинемся на восток.

    - Лучше бы уехать отсюда немедленно, - возразил Куулво. - Я, конечно, повезу рабов на юг, как вы приказываете, но лучше бы вы с Аксандриасом не задерживались здесь. Мы могли бы договориться о месте встречи на востоке.

    Тахарка со смехом хлопнул его по плечу:

    - Благоразумие - вещь хорошая, но ты, мой друг, стал уж слишком осторожничать. Что за радость от жизни, если слишком беспокоиться обо всем. Пошли, вернемся к остальным. Пока мы еще ни разу не встретились ни с одним войском. Дня через три-четыре ты отправишься с рабами на юг. Здесь осталось еще очень много мест, где мы ни разу не были, вот мы и займемся ими, пока ты будешь в отлучке. А насчет властей не беспокойся: пройдет еще много-много времени, прежде чем кто-нибудь заподозрит неладное.

    - Как скажешь, начальник, - пожал плечами гиперборей.

    Куулво, как до него и Аксандриас, заметил любовь Тахарки играть с огнем. Казалось, что он просто не чувствовал, когда начинал ходить по краю пропасти. Впрочем, Куулво все это не слишком беспокоило. Через несколько дней его караван с рабами отправится в Стигию, а если по их возвращении окажется, что банды Тахарки больше не существует, что ж с того? Не на нем свет клином сошелся. Найдутся другие. Человек вне закона думает лишь о своей собственной шкуре. Какое ему дело до того же Тахарки?

    - Завтра поезжай на север, - сказал Тахарка, когда они возвращались в пещеру.