- Это я просто от неожиданности. Ведь никто не мог предположить, что там столько этих камней. Вот я и вскрикнул. Но я правда не нарочно...

    - Кончай, Малак, - сказал Конан, вновь смотря на алтарь, а не на собеседника.

    Киммериец зажал в кулаке золотой амулет. Эту вещицу дала ему Валерия, и, дотрагиваясь до золотого дракона, он словно снова ощущал ее рядом.

    Валерия - любовница, воин, вор, - все было перемешано в этой золотоволосой красавице. Она умерла, унеся с собой всю радость из его жизни. Он видел ее смерть. Но затем, уже после этого, он видел, что она вернулась, вернулась, чтобы вновь сражаться с ним бок о бок. Этот долг должен был быть оплачен.

    Малак снова взял в руки то, что осталось от лопаты, и вдруг, повернувшись к Конану, сказал:

    - Я не думал, что ты веришь в богов, Киммериец. Никогда раньше я не видел, чтобы ты молился.

    - Бог моей родины - Кром, - ответил Конан, - черный господин загробного мира. При рождении он дарит человеку жизнь и волю, но ничего больше. Он не снизойдет до милости в обмен на жертвоприношения, не станет слушать мольбы и причитания. Как человек поступит с двумя подарками Крома - это его личное дело.

    - А этот алтарь? - спросил Малак, когда Киммериец закончил.

    - Это другая страна, здесь другие боги. Я не поклоняюсь им, но Валерия верила в них.

    Конан, нахмурившись, раскрыл ладонь и посмотрел на амулет.

    - Вдруг ее боги услышат меня, ведь жрецы утверждают, что они слушают нас. Быть может, я могу сделать чуть легче ее судьбу там, среди богов, в том мире.

    - Кто их знает, этих богов. Вечно им не угодить, - сказал Малак, пожимая плечами. Он вылез из ямы и сидел скрестив ноги рядом с мешками. - Даже жрецы и те толком не знают, где уж тебе...

    Цокот копыт за холмом оборвал его на полуслове.

    Малак с визгом бросился к мешкам. В одну секунду развязав их, он бросил в рот несколько камней. При этом его лицо перекосилось от судороги, его чуть не вырвало. Затем он швырнул мешки в яму и отчаянно заработал лопатой, закапывая обратно камни, песок - все что угодно, лишь бы успеть заровнять яму до появления всадников.

    Конан положил руку на рукоять меча и спокойно ждал, устремив взгляд холодных синих глаз на гребень холма, туда, где должен был появиться первый из нежданных гостей. Они, конечно, могли оказаться кем угодно. Быть может, им даже наплевать на него и на Малака и на то, чем они тут занимались. Может быть... Но Конан не верил в это.

    Глава 2

    Когда на холме появился одинокий всадник в закрывающем лицо шлеме и с золотой резьбой на доспехах, Малак неуверенно засмеялся:

    - Один человек. Он может быть очень сильным, но вдвоем-то мы с ним управимся. Пусть только сунется...

    - Я слышал, что лошадей было много, - ответил Конан.

    - Эрлик забрал их на небеса живыми, - простонал Малак, изо всех сил налегая на лопату, подсунутую под большой камень, чтобы перевернуть его. Наконец валун опрокинулся и закрыл собой яму. Малак тяжело вздохнул: - А наши лошади? Может, удастся смыться?

    Конан презрительно фыркнул, но ничего не ответил. Да, конечно, на коне незнакомца было навешано столько железа, сколько, наверное, весил сам всадник. Но зато это был настоящий конь. Рванись они сейчас на своих клячах преимущество было бы потеряно через несколько минут преследования. Таких лошадей, как у них, можно было купить лишь при большой нужде срочно исчезнуть из Шадизара на чем угодно, лишь бы скорее.