— Меня зовут Василиос, сын Айрика, — сказал он.

— Ну так говори, Василиос, мы слушаем.

Василиос прочистил горло. Воздух в пещере был намного суше, чем снаружи, но пыль стояла столбом. Он глотнул воды из фляжки. Затем сел, скрестив ноги, положил руки на колени и начал:

— Это было во времена, когда отец моей матери был еще юношей-пиктом. Среди пиктов жил колдун, а статуя ожила и ходила…

Глава одиннадцатая

Дебри Пиктов, за много лет до описанных выше событий.

Конан слушал Скиру с большим вниманием даже после того, как она призналась, что является дочерью колдуна Лизениуса.

— Никогда не слышал о нем. Впрочем, никогда и не пытался запоминать имена колдунов, — сказал Конан. — Да и ты не слишком похожа на колдунью. Хотя бы потому, что одета слишком уж затрапезно.

— Мы живем здесь уже пять лет, — сказала Скира. Голос ее напрягся от оскорбления. — Когда мы прибыли сюда, я еще даже не была женщиной. Допусти на минутку, что я не глупа, и выслушай меня.

— Прошу прощения, Скира, — сказал Конан. Он перевел ее замечание Говинду и Кубванде. Они кивнули, затем нахмурились, когда он добавил, что Скира и ее отец, по всей видимости, пользуются большим влиянием среди пиктов или имеют там друзей.

Если Лизениус с дочерью столь могучие маги, что способны держать на расстоянии пиктов, то иметь с ними дело довольно сложно. Они могут оказаться чертовски могущественными! Слишком! А если они столь могущественны, то зачем им помощь?

Если они имеют среди пиктов союзников, то помощь им будет означать, что придется сражаться бок о бок с дикарями. У Конана не было кровных долгов к пиктам, в отличие от большинства киммерийцев, но древнюю вражду между их народами трудно было забыть. Кроме того, у пиктов и бамула не было ничего общего. Дикари в любой момент могли сменить гнев на милость и убить Конана, а затем и всех бамула.

Это было правдой. Правдой было также и то; что Конан имел мало шансов с боями вырваться отсюда, ибо его двадцатке пришлось бы сражаться с многочисленными ордами пиктов, которые знают эти леса как свои пять пальцев.

Конан вошел в Ворота Зла, ибо был обязан сделать это ради Вуоны. Теперь он должен был сделать следующий шаг: пойти на союз с пиктами, чтобы спасти Вуону и всех, кто доверился ему.

— А сможет ли твой отец снабдить нас теплой одеждой и горячей пищей, если мы пойдем к нему на службу? — спросил Конан. — Конечно, нам понадобится еще кое-что, но это — прежде всего.

— А что, твои люди не умеют охотиться, готовить пищу и снимать шкуры?

— Все это требует времени, Скира. А пикты могут нам этого времени не дать. Как ты думаешь, вы с вашей любовью к пиктам — не знаю уж, какие там между вами отношения, — сможете спасти нас?

— Какая уж тут любовь… В самом лучшем случае они только союзники.

Она говорила так, будто ожидала, что он с готовностью ей поверит и даже не вздумает задать вопрос: против кого союзники? Конан решил, что это неважно. Главное, чтобы его отряд был в безопасности. Нужно пользоваться любыми возможностями. Ради этого киммериец готов давать любые клятвы. Если Лизениусу вообще нужна помощь, значит, он недостаточно могуществен, чтобы впоследствии покарать их за нарушение подобной клятвы. А значит, отряд может попытать удачи с пиктами. К тому времени они будут накормлены и одеты в соответствии с климатом, что резко увеличит их шансы на победу.

— Я тоже не большой любитель пиктов. Никогда не назову пикта другом. Но я могу воздержаться денек-другой и не убивать их, как бешеных собак, если они пойдут в отношении меня на такое же лишение.