— Он составил бы ей достойную пару, лучше, чем любой другой в Датхиле, и ты не можешь этого оспорить, — Мордек хмурился, по крайней мере, часть сказанного ткачом, соответствовала истине.

— В Датхиле? Вероятно, — Баларг говорил таким тоном, будто Датхил являлся каким-то ничтожным местом. — Тем не менее, Тарла с успехом могла бы придирчиво выбирать себе достойную партию в любой киммерийской деревни.

— А что если… — начал кузнец и вдруг прервал невысказанный вопрос.

Если бы он спросил Баларга — достойна ли Тарла развлекать жениха из Венариума, то нанес бы односельчанину смертельное оскорбление. Тогда бы их вражда разгорелась ярким пламенем, уже не зависимо ни от чего. Или хуже того, ткач мог дать однозначно понять, что хочет извлечь пользу от взаимоотношений со Стеркусом. Правда, результат был бы тот же самый.

Будучи умным и проницательным человеком, Баларг примерно понял, о чем хотел спросить кузнец.

— Мне кажется, что тут сказано достаточно. Даже более чем, — рявкнул ткач. — Еще я уверен, то тебе следует удалиться, или одна из наших жен станет вдовой еще до захода солнца.

— О, я уйду, — кивнул Мордек. — Только хочу сказать напоследок одну вещь: Ты не кузнец, Баларг. И ты ничего не знаешь об огне, с которым пытаешься играть, — он резко развернулся и вышел на улицу.

Мяч играющих мальчишек подкатился к его ногам. Прежде, чем кузнец о чем-нибудь успел подумать, его нога ударила по набитому тряпками шару. Мяч взмыл в воздух, пролетел над домиками Датхила и скрылся за деревней. Подростки следили за его полетом, забавно вытянув шеи и, как по команде, поворачивая головы. Когда он приземлился где-то в полях, одни из них побежали на поиски. Другие же, с благоговением смотрели на Мордека.

— Никто не может так бить, — сказал один паренек.

— Но он только что это сделал, Вирп, — возразил его товарищ, и Вирп протер глаза, явно не веря увиденному.

Мордек промолчал. Он медленно зашагал назад к своей кузнице, жалея, что не сумел вбить в голову Баларга здравый смысл так, как сейчас вложил весь свой гнев в удар по неповинному мячу.

Неся караул снаружи аквилонского лагеря, сын Бимура Грант наблюдал за отъездом графа Стеркуса на юг к Венариуму.

— Лучше бы в следующий раз Стеркус выбрал для визита какую-нибудь другую деревню, — поворачиваясь к кузену, сказал он.

— Ты не одинок в своем мнении, — кивнул его родич. — Чем чаще он сюда заглядывает, тем больше неприятностей для нас я вижу в будущем.

— Я вижу неприятности уже сейчас, — сквозь зубы процедил Бенно.

Из лагерных ворот показался сержант Нопель и сразу направился к часовым. Грант тут же попытался вытянуться в струнку, чтобы сержанту вдруг не пришло в голову, что он сутулится на посту. Однако Нопель подмечал практически все. Наблюдательность была одним из качеств, которые и возвели его в чин сержанта. Правда, сейчас он махнул рукой на такие мелочи, как недостаточная выправка солдат.

— Как у вас дела, парни? — спросил он.

— Что-нибудь случилось, сержант? — несмотря на дружелюбие командира, Грант продолжал стоять по стойки смирно.

Нопель помедлил с ответом. Он смотрел в сторону Датхила, но гандер подметил, что сержант смотрит не на деревню, а куда-то вдаль на север, где в диких лесах продолжали жить своей жизнью непокоренные киммерийцы.

— Племена варваров пришли в движение, — наконец, произнес Нопель.

Оба родственника, а также боссонцы — Бенно и Дейврайо испуганно переглянулись.

— Откуда ты знаешь? — спросил ветеран Дейврайо.