Даже еще толком не покинув расположения лагерной стоянки, Грант слышал возбужденные крики киммерийских мужчин и причитания женщин. Из деревни навстречу аквилонскому отряду вышел одинокий человек. Всего один, но вид его был так грозен, что сын Бимура инстинктивно вцепился пальцами в древко копья.

— Два! — выкрикнул варвар на ломанном, но понятном аквилонском. — Он убить двух мальчиков и забрать девочку. Он заплатит! Вы все заплатите!

— Это сделал граф Стеркус? — уточнил капитан.

— Да, он сделал! Пес и сын шелудивой собаки! — неистовствовал киммериец. — Мы ловить, мы убивать!

Грант знал, что Тревиранас испытывал к командующему не больше теплых чувств, чем любой в аквилонской армии. Возможно, в другой ситуации капитану удалось бы успокоить селян, но только не в этом случае. Варвар подобрал с земли булыжник и метнул в солдат.

Увесистый камень помял нагрудник ближайшего пикинера. Ответ боссонских лучников последовал на уровне инстинктов. Полдюжины стрел со свистом разрезали воздух. Все они попали в тело киммерийца. Он сделал к врагам несколько неверных шагов, словно пытаясь до них дотянуться, но ноги его подкосились, и мужчина медленно осел, заваливаясь на бок.

— Проклятие, — процедил Тревиранас. — Видит Митра, я не желал такого исхода. Но сделанного уже не вернуть. Вперед, воины! Копьеносцам выстроиться перед стрелками! Скорее всего, нам предстоит бой.

Его последние слова оказались пророческими. Не успел сраженный киммериец упасть, как из Датхила в аквилонцев полетела туча камней. Кто-то из варваров начал стрелять из лука. Один из солдат вскрикнул, хватаясь за пронзенное стрелой бедро.

— Теперь нам придется зачистить деревню, — сказал Валт, поправляя шлем. — Если варвары раньше не зачистят нас.

Кузен согласно кивнул. Пророчество его родственника тоже могло вполне сбыться.

Вместе с товарищами, Грант ворвался в Датхил. На улице не было ни души, только на дальнем конце лежали два изуродованных тела. Как выяснилось, киммериец не солгал, хотя Грант и раньше в этом не сомневался.

Внезапно распахнулась ближайшая дверь. Из нее выскочил варвар с тяжеленным топором. Одним ударом он зарубил одного из боссонцев и оставил на ноге другого лучника глубокую рану. Пикинеры закололи дикаря и проволокли его безжизненное тело по грязи, но прежде он успел забрать жизни еще нескольких аквилонцев.

Стрела, вылетевшая из окна соседнего с кузницей дома, нашла горло солдата, стоявшего третьим от Гранта. Тут же еще один гандер упал на колени, цепляясь за стрелу, впившуюся в грудь.

— Девер! — закричал Грант, но его товарищ умер раньше, чем смог что-то сказать.

— Теперь мы просто обязаны их раздавить, — крикнул капитан Тревиранас. — Атакуем этот дом все вместе одновременно.

Даже пережив битву у Форта Венариум, Грант не мог себе вообразить подобное. Мужчины сражались до смерти, используя любое оружие. Женщины кидались на солдат с кухонными ножами, не заботясь о собственной жизни. Аквилонцы поначалу не трогали детей, пока один мальчик лет восьми не попытался зарезать боссонца со спины. Он хотел воткнуть лезвие между ребер солдата, но не успел и упал с пронзенным сердцем. После этого захватчики стали вести себя так, как будто разрушали змеиное гнездо. Но змеи никогда не жалили так безжалостно.

Грант был один из тех, кто вышибал дверь в кузнице. Единственным человеком, оказавшимся внутри, была тощая как скелет женщина. Серые глаза полыхали огнем на бледном, изможденном лице. Она пошла на них не с кухонным ножом, а с длинным мечом в руках. Ей удалось ранить двоих воинов, одного смертельно, и дралась с остальными так свирепо, что гандеры еле-еле смогли прикончить ее.