Джоанна впустила его в дом.

– Я не могу побыть дома долго, знаешь? Примерно через час я должна уехать.

Его ответом было нежное объятие. Она внимательно всмотрелась в его лицо и без дальнейших комментариев потащила его в комнату. Усадив Слайдера в кресло, она тут же принесла ему выпить и, опустившись у его ног на колени, положила на его колени ладони и молча стала ждать, когда он выпьет. Наконец он поднес стакан к губам, отпил, с отсутствующим видом коснулся ее волос и, как бы придя в себя, посмотрел на нее.

– Что случилось? – спросила она.

– Они закрыли дело.

– Почему?

– Они убедились, что дело связано с мафией, а это значит, что оно слишком крупное, чтобы обойтись только силами местной полиции. Дело перешло в Скотланд-Ярд, а они официально объявили, что Томпсон убил Анн-Мари и покончил с собой.

– Чтобы бандиты успокоились и расслабились?

– Частично поэтому. И частично потому, что никому в действительности не нужно знать, кто убил Анн-Мари. Она была одной из них, и они «убрали» ее, так кому какое до этого дело?

– И Атертону нет до этого дела?

– На самом деле – нет. Он все время говорил, что я воспринимаю этот случай чересчур личностно, и сейчас я думаю, что он был прав. Атертон – хладнокровный и уравновешенный человек, и работа для него – всего лишь работа. – Слайдер понимал, что это не было всей правдой, но то, что он сказал, подходило к моменту и настроению. – Но если отбросить мои личные чувства, я в любом случае терпеть не могу бросать дело незаконченным. Осталось еще столько оборванных нитей...

Он погрузился в размышления, а Джоанна продолжала молча наблюдать за ним, время от времени отпивая свой джин. Даже всецело отдавшись мыслям о своем деле, он чувствовал ее присутствие рядом, такое согревающее и успокаивающее. Через некоторое время он очнулся от размышлений и посмотрел на нее.

– Извини меня, пожалуйста, все это не очень весело для тебя.

– Весело... – задумчиво повторила она. – Мы с тобой и встретились только потому, что она была убита. Понимаешь? Иногда я так и не могу спокойно об этом думать. Я чувствую вину за то, что так счастлива с тобой благодаря ее смерти. Если задуматься, то у нее была паршивая жизнь, и при таком одиночестве подобная смерть выглядит совершенно отвратительно. Даже на ее похороны никто не пришел. Это...

– Похороны! Это было на похоронах! – Слайдер резко выпрямился в кресле, прервав Джоанну, и выражение его лица в эту секунду было настолько странным, что Джоанне даже показалось, что его сейчас хватит сердечный удар. Он схватил и крепко сжал ее руку, так, что ей стало больно, но он сейчас ничего не замечал вокруг себя – все обстоятельства дела в этот миг складывались в его мозгу в стройную цельную картину. – Я знал, что в какой-то момент кто-то сказал нечто важное, но никак не мог осознать, что это было, и все это время это было у меня в мозгу! Слушай, помнишь, ты как-то говорила, что Анн-Мари рассказывала тебе, что в детстве ей не разрешали держать домашних животных?

– Правильно – ее тетка слишком заботилась о чистоте в доме и не хотела никакого беспорядка, хотя сама Анн-Мари, я думаю, была убеждена, что тетка запрещала это исключительно ей назло, потому что свои собаки у нее были.