Я тоже покачал головой, пытаясь прогнать из неё мысленный образ подвергшейся насилию женщины.

— И правда, кто знает? — сказал я, наконец.

Я снова явился в TRIUMF на следующий день рано утром. В этот раз, к моему удивлению, доктор Чжуан пригласила меня в свой крошечный офис. На стенах были развешаны награды и дипломы, но все с давним датами. Книги и бумаги были повсюду. Как только я вошёл, мы осознали проблему — в офисе был только один стул.

— Прошу прощения, доктор Теккерей. Я уже давно не принимала здесь посетителей. — Она исчезла за дверью и через пару минут вернулась, катя перед собой офисное кресло. — Надеюсь, это подойдёт.

Я уселся и выжидающе посмотрел на неё.

— Мне жаль, что у вас так получилось с женой, — сказала он без предисловий.

— Мы по-прежнему вместе.

— О, я рада. Вы, несомненно, очень её любите.

— Это точно. — На несколько секунд повисла пауза. — Вы прочли дневник до конца?

— Да, — ответила она. — Дважды.

— И?

— И, — медленно сказала она, — на основании десятков мелких деталей, которых вы никак не можете знать, я заключила, что он подлинный. Я считаю, что он действительно описывает то, что могло стать возможным в результате моих исследований.

Я выпрямился.

— Значит, вы можете к ним вернуться! Мы можете изобрести стазис и машину времени. Чинмэй, вы можете получить Нобелевку!

— Нет, — её лицо было абсолютно бесцветным. — Всё кончено. Навсегда.

Я смотрел на неё, всё ещё не понимая. Она казалась такой хрупкой, такой уязвимой. Наконец, я тихо спросил:

— Почему?

Она отвернулась; я видел, что она собирает какие-то внутренние силы. Я ждал так терпеливо, как мог, и примерно через минуту она заговорила.

— Физики и палеонтологи, — сказала она. — В каком-то смысле и те, и другие — путешественники во времени. Мы охотимся за началом всего.

Я кивнул.

— Как физик, я пытаюсь разобраться, как возникла вселенная. Как палеонтолога, вас интересуют истоки жизни. — Она развела руками. — Но факты таковы, что, несмотря на все усилия, мы останавливаемся, не дойдя до цели. Происхождение материи так и не имеет удовлетворительного объяснения. О, мы можем долго говорить о квантовомеханических флуктуациях в вакууме, которые могли спонтанно породить первую материю, но мы ничего не знаем наверняка.

— Ага.

— И вы тоже, — продолжала она, — можете прочесть ископаемую летопись почти до самых истоков жизни, но как она появилась, никто так толком и не знает. Мы туманно рассуждаем о самореплицирующихся макромолекулах, якобы спонтанно возникших в результате случайного стечения обстоятельств.

— К чему вы клоните?  — не выдержал я.

— К путешествиям во времени, доктор Теккерей. И к их неизбежности.

Я окончательно запутался.

— Неизбежности?

— Они неминуемо должны были появиться. Будущее должно иметь возможность ретроспективно переписывать своё прошлое.- Она немного подалась вперёд. — В один прекрасный день мы научимся создавать жизнь в лаборатории. Но мы сможем это сделать лишь способом обратного проектирования, разбирая на части существующую жизнь. Жизнь должна быть построена по известной модели.

— Но, очевидно, не в первый раз.

— Именно в первый раз, — сказала она. — В этом-то и весь смысл. Без путешествий во времени жизнь невозможна.