. Шакал, ты с ума сошел? Ты их…
— Да, — сухо сказал Шакал. — Я вынужден был это сделать.
— Черт! Я же просил тебя не пороть горячку!
— Я был спокоен.
— Ты снова вышел из себя?
— Говорю же тебе: я был спокоен.
— Слушай, Шакал, если твои приступы не прекра…
— Ты совсем меня нс слушаешь?! — заорал в трубку Шакал. — У меня не было никакого приступа! Я вынужден был это сделать! И хватит болтать. В квартире тебя ждут две кучи дерьма. И ты их уберешь.
Шакал отключил связь и убрал телефон в карман. В душе у него клокотал холодный огонь ярости. И эта ярость требовала выхода.
6
Шеринг сидел в кресле и угрюмо смотрел на Кремнёва. В руке он сжимал стакан с виски. Егор сидел в кресле напротив и насмешливо разглядывал Шеринга.
— Знали бы вы, как я ждал нашей встречи, сеньор Реверте, — сказал он. — Кстати, вы неплохо устроились.
Кремнёв обвел взглядом гостиную.
— Мебель, картины, серебряные безделушки… Дело снова пошло на лад, а?
Шеринг молча отхлебнул виски.
— И выглядишь неплохо, — продолжил Кремнёв. — Даже борода тебе идет.
Шеринг криво ухмыльнулся, допил виски и поставил пустой стакан на журнальный столик.
— Итак, — заговорил он, — вы меня нашли. Судя по вашему, осунувшемуся лицу, поиски стоили вам много нервов и здоровья. И что теперь?
— Теперь я просто доделаю работу, которую не сумел доделать год назад, — ответил Егор.
— Работу? — Шеринг облизнул мокрые губы и усмехнулся. — О какой работе вы говорите, Кремнёв? Я наводил справки: вы уволились из СВР и теперь действуете на свой страх и риск. Год назад вы упустили меня. — Шеринг пожал плечами. — Что ж, неудачи бывают у каждого. Вы хотели, чтобы я выступил на суде против «олигарха Соркина»? Я отдал вам папку с компроматом, и, насколько я знаю, этот сукин сын уже сидит. Зачем я вам?
— Год назад я получил конкретное и четкое задание: доставить тебя в Москву, — отчеканил Кремнёв. — Тогда у меня это не получилось. Пришло время исправлять ошибки.
Шеринг вздохнул:
— Боже, какая наивность. Вы, вероятно, думаете, что руководство СВР даст вам за меня медаль? Да они и имя мое позабыли. Вот уже год вы ведете свою маленькую, никому не нужную войну.
— Как каждый из нас, — сказал Егор.
Шеринг посмотрел на него в насмешливый прищур.
— Вы неисправимы, Кремнёв. — Он вздохнул и откинулся на спинку кресла. — Ну, хорошо. Вы меня нашли. В разведке вы больше не работаете. Значит, это наше с вами частное дело. А раз так: предлагаю решить его частным образом.
— Это как? — прищурился в свою очередь Кремнёв.
Шеринг выставил правую руку, ладонью кверху, и потер указательным пальцем о большой — жест, понятный каждому русскому.
Егор чуть склонил голову набок.
— Сколько на этот раз? — поинтересовался он. — Миллион? А может, два?
— Три, — сказал Шеринг. — Три миллиона долларов. И вы навсегда забываете мое имя.
— Которое из двух? Господин Шеринг или сеньор Реверте?
— Оба.
Кремнёв вздохнул и достал из кармана телефон.
— Куда вы собрались звонить? — встревожено поинтересовался Шеринг.
— Не твое дело.
Егор набрал номер и приложил телефон к уху. |