— Вот и еще два трупа, — обернулся Волков к Чендлеру, поднимая с пола свое оружие. — У нас есть еще один кандидат — вы. По чести говоря, правда, я меньше всего ожидал такого поворота событий — скорее, я предполагал, что за какой-нибудь ширмой или потайной дверью сидит взвод телохранителей, а тут все куда как умнее и опаснее. Примите мои поздравления, сэр. Только вас это не спасет. Вот у ваших людей был шанс — стрелять сразу, пока никто не опомнился. Ну а теперь вы скажете мне, где деньги.

С этими словами Волков прострелил Чендлеру колено — аккуратно так прострелил, чтобы и не умер человек, и инвалидом на всю жизнь остался. И сразу же вколол бедняге противошоковое средство — а то еще помрет ненароком…

На сей раз Чендлер поступил так, как ему и полагалось поступить. Тщательно замаскированный сейф был открыт и звонкие дублоны (в данном случае, фунты и гинеи, но это ничего принципиально не меняло) перекочевали в принесенный старым Бертрамом (он уже затащил трупы в здание) мешок. Волков выгреб все — деньги, ценные бумаги, целую коллекцию драгоценных камешков. Мешок в результате стал совершенно неподъемным, тем более что под дулом пистолета Чендлер выдал и тайник, в котором нашлось немало ценного. Похоже, пуля в ноге донесла наконец до банкира всю серьезность происходящего и ничтожность в этом его собственной роли, да так донесла, что Волкову и заранее предусмотрительно подготовленная «сыворотка правды» не потребовалась.

Наконец, тщательно упаковав добычу, Волков взвалил ее на плечо.

— Пошли… девушки, — усмехнулся он. — Нам здесь больше делать нечего.

Все четверо направились к дверям, но были остановлены криком банкира, умоляющего не бросать его здесь истекать кровью. Волков подумал секунду, согласно кивнул, достал пистолет и всадил Чендлеру пулю между глаз. На удивленный вопрос миссис Смит, зачем он это сделал (женщине явно стало не очень хорошо от обилия крови. Вот Джейн держалась лучше, но она и повидать этой самой крови успела куда как побольше), Волков ответил, что он-то не сегодня завтра уйдет в море, а вот чета Смитов останется в Бристоле. Им здесь жить, поэтому нежелательно оставлять свидетелей, тем более таких, которые могут напакостить. Бертрам согласно кивнул — он уже добил выживших после встречи с Волковым охранников. Как и адмирал, старик был рационалистом и в таких вещах излишней сентиментальностью не страдал. Более того, он считал Волкова излишне мягкотелым — у него Чендлер мучился бы не один час и открыл бы еще не один тайник.

Карета мигом отвезла их к дому. Награбленное (Волков называл его мудреным словом «реквизированное», но суть от этого не менялась) было аккуратно унесено в дом, а потом Волков с Бертрамом отогнали карету за город и утопили в болоте. Домой они вернулись, когда уже светало и адмирал, наскоро перекусив, отправился поспать хотя бы пару часов. Завтра у него должен был быть тяжелый день — на завтра у него была назначена дуэль.

Глава 8

Тишина. Только режут густой закат

переливы свирели.

Кто сказал, что из перса плохой солдат?

Постоял бы в ущелье…

Отличительная черта дуэли — ее личностность. На войне сталкиваются безликие массы, называемые армиями. В дуэли сталкиваются конкретные люди.

Вторая отличительная черта дуэли — невозможность спрятаться за чужую спину. Обычно такое случается редко — богатый человек прикрывается от опасности деньгами, чиновник — служебным положением, генерал — своими войсками. Здесь же все иначе. Здесь между человеком и его судьбой не стоят ни деньги, ни власть. Его не защищают ни примкнутые штыки солдат, ни корабельные орудия, мрачно глядящие на мир из своих бронебашен. Вокруг человека нет ни свободного пространства, на котором можно спрятаться, ни толстой брони боевой рубки.