|
Поэтому у меня нет иного выхода, кроме как использовать клинические термины. Чтобы достигнуть обнажения ягодиц, женщина носит шорты в стиле бикини, которые скорее обрезаны по округлым, жирным массам ягодиц, нежели чашечками прикрывают их снизу. Таким образом самые нижние края этих жирных масс, так называемые «щечки», оказываются обнажены. Прямо сейчас я сижу в коктейль-зале отеля «Гасьенда», разговаривая с финансовым директором Диком Тейлором о том великом успехе, которого его заведение достигло в плане привлечения семей и туристских групп, а повсюду вокруг меня на высоких шпильках цокают официантки, я вижу голые ноги и почти обнаженные задницы, едва прикрытые нижним бельем длиной по таз — бельем неопределенного обозначения. У меня лично глаза на лоб лезут, но ведь я просто здесь новенький. В аптеку «Уайт Кросс Рексолл» на Стрипе прямо с улицы заходит беременная брюнетка, одетая в черные шорты с отчетливым «обнажением ягодиц» сзади и нейлоновым нижним бельем из почти иллюзорной ткани спереди. Но даже пенсионеры типа «мамочкин яблочный пирог» у самой двери на нее не глазеют. Они лишь продолжают дергать рычаги своих игральных автоматов. На улицах Лас-Вегаса не только «шоу-герлз», коих в городе постоянно проживает порядка двухсот пятидесяти единиц, но и девушки любого сорта, включая, разумеется, маленькие бутончики в форме лас-вегасских старшеклассниц, — в общем, все, кто обожает то, что местные жители, ищущие корни в песке, называют «нашим городом церквей и школ», считают особым шиком носить «обнажение ягодиц» без застежки под облегающими слаксами, причем очертание нижнего белья демонстрируется при этом просто превосходно. Одна красотка лучше другой. Пожалуй, это можно сравнить с эффектом от непродолжительного, однократного погружения в растяжимый нейлон марки «хеленка». Все больше и больше обитательницы Лас-Вегаса выглядят совсем как те замечательные девицы из «Флеш Гордона», которых лишь раз обернули в багдадские панталоны из чистого полиэтилена, так что между ними и безумными красноглазыми набегами креатур Мина остался только «Флеш Гордон». Получается так, словно все модные молодые девушки из пригородов, именами Лана, Дебора и Сандра, собирающиеся везде, где дуговые огни сияют, а жеребцы поправляют свои шевелюры в отражениях от листового стекла, съехались в Лас-Вегас со своими пышными прическами сверху и анатомически точно обтянутыми растяжимыми полосками маленькими попками снизу, оказываясь здесь, на новой американской границе. Скажете, я преувеличиваю? Но ведь так оно и выходит!
Все это, однако, не стало бы возможным без одного из тех исторических сочетаний природы и искусства, которые создают эпохи. В данном случае таким сочетанием стало следующее: Моавийская пустыня плюс отец Лас-Вегаса, покойный Бенджамин Зигель по прозвищу Багси. Багси был поистине вдохновенным человеком. Еще в 1944 году отцы Лас-Вегаса, которых заодно с протестантской добродетелью сплотила исключительно головокружительная перспектива игорной выручки, сочли, что лишь некая разновидность провидения смогла бы сохранить городок с изяществом колониального Вильямсбурга в мотиве Дикого Запада. Все новые здания должны были иметь фасад заведения того сорта, в котором пианисты обычно носили подвязки на рукавах, как это было в Вирджиния-Сити году эдак в 1880-м. Что же касается Лас-Вегаса образца 1944 года, то следует отметить, что во всем городе не имелось ничего более стимулирующего, нежели бар на Фримонт-стрит, где выделывался сочинитель песенки «Глубоко в сердце Техаса», а завсегдатаи лакали пятнадцатицентовое пиво. Багси прикатил в Лас-Вегас в 1945 году с несколькими миллионами долларов, след которых после его убийства потянулся куда-то в направлении гангстеров-финансистов. Зигель воздвиг такой отель-казино, какого в Лас-Вегасе еще никогда не видывали, и назвал его «Фламинго». |
