— Возможно, он ударился несильно и ушел сам или же ему оказали помощь до того, как мы приземлились, — словно читая мои мысли, проговорила Ирка. — Пьяному море по колено, знаешь ли!

И я предложила выпить.

Быстро оприходовав за одним из разноцветных киосков бутылочку коньяка, мы решили ехать домой — ощущений острее получить уже вряд ли получится, если только не раздеться и не полезть на елку, как предложила сразу после последнего глотка Ирка. Промокли мы уже насквозь, так что возражений ни с одной стороны не поступило.

— Садитесь-садитесь! — быстро проговорил первый остановившийся водила на довольно побитой машине.

— Сколько? — сурово вопрошала Ирка, при этом, правда, уже запустив одну ногу в тепло салона.

— Договоримся! — хмыкнул тот, и тут я его узнала: — Дядь Вить!

— Ой, Юлька, ты? — дядя Витя рывками нажимал на педаль газа и активно выворачивал руль: — Ваще, блин, ну, е-мое! Это я не вам, девчонки, — тут же поправился он, выравнивая машину. — Домой?

— Ага, — кивнула я. — Что там Инка? Приезжать не думает? — поинтересовалась я первым делом, ведь подхвативший нас дядя Витя был не кто иной как Инкин папа. А Инка — это наша лучшая подруга со двора, правда, несколько лет назад выскочившая замуж и сбежавшая по этому поводу жить и работать в город Петербург. — Ой, и с наступающим, дядь Вить! — спохватилась я.

— Спасибо, девчонки, вас тоже, — на секунду повернулся он и вновь вцепился в руль, рывками то газуя, то притормаживая: — Стоять, кобыла, красный свет! А Инка…

Дядь Витя выдал ряд междометий, относящихся в основном к празднично-дорожной обстановке в городе, но среди этого все-таки смог выдавить из себя требуемую информацию:

— Только я вам ничего не говорил — она второго будет! «Запорожец» купи — тоже хорошая машина! — рявкнул он на замешкавшийся впереди джип.

Занятые радостным обсуждением предстоящей встречи с подругой, мы не сразу заметили, что Инкин папа, стараясь перекричать орущее радио, обращается к нам:

— …и, это, девчонки, представляете, упал обломок спутника…

— Жизни? — хмыкнула Ирка, поглаживая Пашкину ладонь. «Хоть бы в торте не было растительного масла, которое так уважает мама…»

— Дядь Вить, вы поменьше эти сплетни слушайте, — отмахнулась я, разглядывая сверкающий новогодними огнями город. Вот только дождь все портил! Лил и лил, и за мокрым стеклом разноцветность праздника превращалась в дрожащий, хоть и разноцветный, туман…

— Вы думаете, у меня сколироз? У меня нету сколироза! — слегка обиделся Инкин родитель, нервно переключая передачу. — Я сам все слышал и запомнил! — возмущался он. — Нет, память, бывает, меня подводит — я и на Ритке женился, чтоб не запутаться, потому что Маргарита — имя редкое…

— Да мы вам верим! — поспешила успокоить я, не вдаваясь в подробности по поводу и склероза, который имелся в виду, и сколиоза — хотя дядя Витя настаивал, что любой из этих болячек он не страдал никогда! Просто масс-медиа постоянно кормят нас всякой ерундой — про конец света, инопланетян…

— Вот-вот! — снова возбудился он, высовываясь в окно: — Брателло, ты как-то неправильно едешь! Давай, блин, давай… — дядя Витя усиленно крутил рулем, но сегодня вечером, тридцать первого декабря, все ехали неправильно!

— Я ж про то и говорю, что спутник — это фигня, чтоб мы заткнулись, а на самом деле это тарелка прилетела.