— Я всю голову уже сломал, Ветер! Не знаю, право слово, что делать.

— Я вот тоже, понимаешь, не знаю. Кстати, что ты знаешь об этой Цыпочке?

— Девчонка, школьница, не слишком веселое детство. И тут облом такой в юности…

— Не всё мне ясно с этой девочкой, Скиталец. Будь осторожнее. Мэйл так просто никого вперед не выставит. Это или подставная фигура, кто-то из своих, может, даже вообще фикция. Или кому-то она очень мешает в администрации.

— Не думаю, Ветер. Обычная девчонка. Я с ней довольно много общался. Понаблюдаю, ладно. Я не самый лучший психолог, но определить, где пахнет гнилью, сумею. Мне кажется, Цыпочка — просто ребенок, которого так вот подставили по жизни. Мы вообще из-за этого дурацкого конкурса становимся слишком подозрительными. Тут на днях мне сон приснился, так я после этого думал, что ты — это не ты.

— Тебе казалось, что я, быть может, из администрации Мэйла?

— Да, как догадался?

— Тоже сон видел… Догадайся, про кого я думал, что он из администрации?

— Нет!

— Да, Скиталец. Лукавый не дремлет. И, похоже, за нас с тобой круто взялись. Но ты не боись. С нами Бог. Прорвемся, друг.

— Надеюсь, хотя слабо верится, Ветер. Чем ты будешь заниматься теперь?

— Я? Хотелось бы выучить эстонский, но придется довольствоваться тем, что есть. То бишь русским.

— Зачем эстонский?

— Хочу разобраться с этой Корпорацией IceGold. Каким боком она относится к Мэйлу и зачем организовала конкурс. Не слишком мне ясна их подлинная цель. Так что впереди у меня ночка активного поглощения скучной и по большей части пустой информации, которую с утра, надеюсь, будем обрабатывать вдвоем. Ты поможешь мне?

— Да, конечно. Кстати, хотел посоветоваться насчет Хакера. Мне тут не понравилось кое-что в его поведении.

— Погодь, Скиталец, ко мне пришел кто-то. Пойду открою.

Я подождал минуту-другую. Но тут быстрая связь оборвалась, и сколько я ни пытался достучаться до Ветра, мне это не удавалось. Промучившись полчаса, я решил, что у Ветра проблемы с сетью, а посему надо немного подождать. Делать было особенно нечего, я зашел на страницу рейтинга. Ветер был на первом месте, SolaAvis — на втором, я — на третьем, Цыпочка — на четвертом, Фея оставалась, как и утром, пятой. Меня удивило, что разница между мной и Одинокой Птицей всего в несколько голосов. Когда счет идет на тысячи — обычно разница в голосах составляет сотни, редко — десятки. Машинально, надеясь, что Ветер проявится сам, когда у него включится сеть, я нажал на кружок между плюсом и минусом. Список проголосовавших растянулся на много страниц. Давно я не смотрел его. Я выставил ники по алфавиту. Проверил Шамана — молодец, напротив его имени стоял минус. Просмотрел еще нескольких знакомых, большинство из них проголосовало, как я и ожидал: те, от кого предполагал получить плюс — поставили плюс, минус — поставили минус. Я уже говорил: хоть я и не лучший в мире психолог, но немного в людях разбираюсь. Проверил Хакера — он не проголосовал. Посмотрел SolaAvisa — и не поверил своим глазам. Напротив его ника стоял плюс. Я знал еще пару его запасных имен. Около каждого красовался плюс. Я просто не знал, что мне думать. Я был в шоке. Я знал, что, несмотря ни на какие разногласия, возникающие между нами, Одинокая Птица не способен на предательство. Этого просто не может быть. Я был уверен, что если погибну, пусть все испугаются, промолчат, но SolaAvis, несмотря ни на что, несмотря даже на свой японский имидж — зажжет православную свечу в своем мире. И она будет светить в вечную память обо мне.