НИНА. Понимаете… я не знаю, что мне делать… Разве я могла десять лет назад представить. что нас ожидает такая судьба?!

АЛЬБЕРТ (склонился к нему). Аоки-сан спрашивает, что вы хотите?

НИНА. Господин Тецудзин, у нас четыре высших образования на семью! У мужа три высших гуманитарных образования.

АЛЬБЕРТ. Зачем вы это ему говорите? Если у мужа три образования, он должен свою жену посылать в Сингапур на заработки?! Я не буду это переводить!

НИНА. Господин… Тецудзин! Я столько раз приходила в отчаяние, оттого что мы с мужем никому здесь больше не нужны. А теперь я хочу от всего освободиться! Я хочу быть как все, тупой, ничего не чувствовать…

АЛЬБЕРТ. Подождите! Дайте мне перевести ему, что вы хотите быть тупой! (Переводит, слушает ответ). Аоки-сан удивлен. Он не понимает вашего желания!

НИНА. Мне трудно далось это решение, я его выстрадала, вы-стра-да-а-ла!

АЛЬБЕРТ. Он пытается вас понять.

ОЛЬГА. При чем здесь ваши страдания? Никто им насильно себя не предлагает. Они нас могут не брать — это их право. Пожалуйста! Но пусть они сначала нас увидят. Как минимум! Условия конкурса должны быть одинаковыми для всех! Нам должны присвоить, как всем остальным, порядковые номера!

КАТЯ. Мы что, хуже остальных?

ЛИЗА. Вот именно!

ВОЛКОВА. Да вы лучше их! (АЛЬБЕРТУ). Скажи, вот ты по совести скажи: правда же, у моих девчонок шанс есть? Правда?

ТАМАРА. У меня муж — дурачок! (АЛЬБЕРТУ). Скажи ему, скажи! Поэтому я здесь!

АЛЬБЕРТ (склонился к уху японца, потом выпрямился). Он уверен, что ваш муж не дурачок.

ТАМАРА. Да если бы вы его увидели — не поверили. В нем по весу таких, как вы, штук пять будет, а ума оказалось меньше, чем у курицы.

АЛЬБЕРТ (переводит). «У петуха», — поправил вас Аоки-сан.

ТАМАРА. Петух — он петух, а курица — это курица.

АЛЬБЕРТ (переводит). Он согласен, что между курицей и петухом есть разница.

НИНА. Аоки-сан, мой муж не дурачок. Он уникальный специалист по казням…

АЛЬБЕРТ (переводит). Палач? Аоки-сан спрашивает: «Он — палач?»

НИНА. Он автор книг о нашем крае… «Стрельцы и эпоха Петра»…

АЛЬБЕРТ (переводит). Аоки-сан очень уважает Льва Толстого.

ТАМАРА. Если бы наши мужья были нормальными — мы сидели бы дома! Понимаете, господин японец?

ВОЛКОВА. Тецудзин… Его зовут Тецудзин…

АЛЬБЕРТ (склонился к нему). Назовите ему ваши фамилии.

ОЛЬГА. Что?

АЛЬБЕРТ. Говорите ему фамилии. Я пишу для него ваши фамилии!

ТАМАРА. Зачем?

ВОЛКОВА. Ну, фамилии говорите! Господи, как дуры. прямо!

ОЛЬГА. Ольга… Пухова!

АЛЬБЕРТ (ТАМАРЕ). Как фамилия?

ТАМАРА. Бок!

Ну, что вы так смотрите? (Громко). Бок! Бок — это фамилия моя! Я по паспорту Бок. Вы объясните японцу: муж у меня во всем маму слушает. А свекровь ему говорит: «Она за Бок замуж выходит, а не за Бокова». Пришлось мне назваться Боком.

АЛЬБЕРТ. Он не понял, про чью вы маму. Можете повторить эту кровавую сагу?

ОЛЬГА. Не надо.

ТАМАРА. Почему не надо? Бок — это фамилия мужа… Отец его лечился дважды в лечебно-трудовом профилактории. (Не выдержав, заплакала). У меня вся жизнь вышла боком!

АЛЬБЕРТ. У японцев этого выражения нет. Не знаю. как перевести «вышла боком».

ВОЛКОВА. И не надо! Чего ему про нашу жизнь рассказывать?

АЛЬБЕРТ. Вопрос поступил: отчего женщина плачет?

ВОЛКОВА.