На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Тишину нарушало лишь приглушённое бормотание спортивного телекомментатора: любимцы сэра Генри, «рейнджеры» из Глазго, с разгромным счётом обыгрывали аутсайдера лиги; судьба матча была решена ещё в первом тайме. Искоса поглядывая на экран телевизора, сэр Генри достал из портсигара очищенную от смол и никотина сигарету и принялся мять её между пальцами, оттягивая тот момент, когда он в конце концов закурит. Марика знала, что эта вредная привычка - одна из причин поразившего отца недуга, но заставить его отказаться от курения ей никак не удавалось. Ещё она подумала о том, что, возможно, в её родной стране вскоре тоже появится это губительное зелье - когда, вместо западного морского пути в Хиндураш, Иштван и Волчек откроют новый континент, и их матросы привезут оттуда табак, а также одну очень опасную болезнь, пока неведомую в цивилизованной части её мира… А, впрочем, кто знает.

    Марика посмотрела на большой глобус в углу кабинета, повёрнутый к ней Восточным полушарием. Географически оба мира были похожи лишь в самых общих чертах, приблизительно в той же мере, в какой похожи Мышкович и Люблян - и тот, и другой портовые города, столицы княжеств, имеют улицы, площади, рынки, дома, гостиницы, лавки, дворцы, зачастую встречаются сходные названия; и Мышковиче, и в Любляне живут люди. Вот и всё. Так что, быть может, никакого нового континента Иштван и Волчек на своём пути не встретят. Правда, сэр Генри уверен, что континент есть: он сомневается, что природа поступила столь нерационально, оставив целое полушарие под водой. Но даже если это так, то остаётся надежда, что в родном мире Марики табак не растёт, а меднокожие люди не страдают той ужасной болезнью. Или вообще нет никаких меднокожих людей…

    Сэр Генри наконец закурил и неторопливо произнёс:

    -  Между прочим, Алиса в последнее время тоже неплохо помогает мне.

    -  Я лишь умею снимать боль, - скромно возразила Алиса, не преувеличивая своих возможностей. - Но препятствовать развитию болезни я ещё не научилась.

    -  Научишься, - сказал сэр Генри. - И этому, и многому другому. - Не удержавшись, он вздохнул. - Если бы ты знала, как я тебе завидую, внучка. Воистину, ты родилась под счастливой звездой…

    В этот момент правый крайний «рейнджеров» пушечным ударом из угла штрафной забил шестой безответный гол в ворота соперника; зазевавшийся вратарь проводил летевший в «девятку» мяч растерянным взглядом. Сэр Генри ненадолго умолк, чтобы посмотреть повтор, затем одобрительно хмыкнул и вновь заговорил:

    -  И всё же я тревожусь за тебя, Алиса. Что бы там ни говорила Марика, нельзя исключить, что в нашем мире присутствуют какие-то неведомые силы, которые нивелируют магический дар - быть может, не у его носителя, но в потомстве. Ведь не зря же Коннор МакКой бежал отсюда в другой мир и даже собственным детям не обмолвился ни единым словом о своём происхождении. Думаю, это неспроста. И мать Марики считала так же.

    -  Тем не менее, - отозвалась Марика, - она, как и я, не обнаружила ни малейших признаков этих враждебных сил. Возможно, они когда-то были, но, сделав своё дело, исчезли без следа.

    Сэр Генри покачал головой:

    -  Отнюдь не без следа, дочка. Один из таких следов во мне - мой мёртвый дар. И я не хочу, чтобы подобная участь постигла Алису или её детей.

    Эту тему он затрагивал не впервые, но если раньше такие разговоры носили чисто академический характер - что же всё-таки произошло с колдовским даром клана МакКоев, одной из ветвей которого был род МакАлистеров? - то после появления Алисы, чей дар был живой, полноценный, вопрос приобрёл практический смысл.