Он улыбнулся Даше и, преодолев стеснительность, спросил:

    – Не сочтите за обиду… писатели – такой любопытный народ… Что за опасность вам грозила? Вы почему убегали? От кого?

    – От мужа, – с безмятежным видом пояснила Даша. – От мужа постылого, нелюбимого, противного!

    Ким чуть не подавился.

    – Это от кого же? От Гири? Или от Петрухи?

    Даша рассмеялась – будто зазвенели хрустальные колокольчики.

    – Да что вы, Ким! Гирдеев по кличке Гиря и этот второй – не помню, как его?.. – у моего супруга в «шестерках» бегают! Телохранители хреновы, качки… А муж мой – Чернов Пал Палыч. Слышали о таком?

    – Нет, не доводилось. – Голос Кима звучал спокойно, а сердце млело. Муж! Ну и что с того, что муж? Главное – постылый, нелюбимый и противный!

    – Конечно, не слышали, – кивнула Даша. – Он у нас бизнесмен… этакий Павел Из Тени с загребущей лапой… Ну, черт с ним! Убежала, и ладно!

    – А иначе никак? – снова спросил Ким, поражаясь собственному нахальству. – Обычным порядком, с адвокатами, через суд?

    – Никак, – помрачнев, отрезала Даша.

    Совсем разволновавшись и расхрабрившись, Кононов взял ее за руку.

    – Что же, он вас в заточении держал? Может быть, бил? Издевался? Да за это, Дарья Романовна…

    Она приложила палец к его губам.

    – Шшш… Тихо, тихо… И не просите, все равно не расскажу… Колдун он злобный, и вам в разборки наши лезть не надо. Ваше дело – выздоравливать! Еще – есть и пить. Вот…

    Наклонившись, зеленоглазая фея вытащила из-под стола пластиковый мешок размером в полматраса, подняла его с усилием и шлепнула Киму на колени. В мешке что-то брякало, звякало и шуршало, и весил он примерно с пуд.

    – Идти мне нужно, – сказала Даша, поднимаясь. – Рада была познакомиться, Ким. Спасибо еще раз. Спасибо, и прощайте.

    Ее ладонь пригладила Киму волосы, затем она кивнула и направилась к лифтам. Кононов, с трудом выбравшись из-под мешка, ринулся за ней.

    – Погодите, Даша… Как это – прощайте? Где я вас найду? Когда? И чем могу помочь? Я для вас…

    С негромким гулом подъехал лифт, дверцы раскрылись.

    – Не ищите меня, Ким. Захочу, сама найду. Сестра моя в вашем подъезде живет. Прямо рядом с вами.

    Лифт пошел вниз, а Ким в печальном недоумении – к дивану.

    – Сестра, – бормотал он, взваливая мешок на здоровое плечо, – это какая же сестра? В моем подъезде, рядом… Это значит, слева от меня, в двести тридцать третьей квартире… Да там отродясь никто не жил! Или все-таки жил?

    Он поплелся к палате, сгибаясь под тяжестью воспоминаний, мешка и загипсованной руки.