– При чем здесь волны и ветер? Мой кормчий сказал, что буря наслана… А Шуга, барахтанский пес, понимал толк в таких делах! Прах и пепел! Наслана, понимаешь! Кем? Вот это я хотел бы знать! Кем и почему!

    Несколько мгновений фея пребывала в задумчивости, размышляя, что сказать и как сказать; она уже почти решила, что план ее насчет Небсехта нужно осуществить и извлечь из него максимальную выгоду. Взгляд Дайомы скользнул по пышной растительности домашнего сада, по высокому потолку, прекрасной иллюзии безоблачных небес, по могучей фигуре Конана и его кинжалу в блистающих самоцветами ножнах. «В конце концов, – подумала она, – не так уж хитро изловить одной сетью двух птиц; главное – расставить силки в нужном месте и в нужное время. И позаботиться о приманке!»

    – Скажи, – ее пальцы утонули в гриве Конана, – если б ты отомстил, твое сердце успокоилось бы? Ты вернулся бы ко мне и принял все, чем я готова тебя одарить? Покой, негу, любовь…

    Конан, подняв голову, подозрительно уставился на нее. Кажется, начинались женские игры: домыслы и предположения, намеки и хитрости. Что ж, посмотрим, кто кого переиграет!

    – Отомстил – кому? Волнам и ветру? – поинтересовался он с усмешкой.

    – Нет, пославшему их. Видишь ли, твой кормчий был прав…

    Вскочив, киммериец, словно стальными клещами, стиснул запястья Дайомы; в глазах его замерцал опасный огонь.

    – Ты знаешь его имя? Кто он? Клянусь, Кром получит его печень!

    – Предположим, знаю. И предположим, ты сумеешь отомстить. Что дальше? Ты возвратишься ко мне?

    Он яростно мотнул головой:

    – Нет! Мир велик, и я не видел сотой его части. А здесь… здесь, у тебя, я словно в темнице с золотыми стенами… Нет, рыжая, к чему лгать – я не вернусь!

    – А если месть окажется тебе не по силам? Если ты столкнешься с могущественным существом, с тварью, которую нельзя уничтожить?

    – До сих пор ни одна тварь не уходила от моего меча, – произнес Конан и встряхнул женщину. – Так ты скажешь мне его имя?

    – Я подумаю.

    – Имя!

    – Ладно. – Сквозь прищуренные веки она следила за его лицом. Поистине, он был прекрасен в ярости! И куда желанней прочих ее возлюбленных, не говоря уж о северном колдуне… – Ладно, – повторила Дайома, – я скажу и даже помогу тебе, но не сейчас.

    – Имя!

    – Будь же благоразумен… ты все равно не справишься без моей помощи. Если ты построишь плот, то куда поплывешь на нем? До Западного и Восточного материков добраться нелегко, а на юге и севере лежит лишь бесконечный океан. Твой плот развалится через десять дней, или ты погибнешь от голода и жажды… Я не желаю тебе такой смерти, милый!

    – Тогда сотвори мне корабль! Большую галеру с двумя мачтами и острым носом, с веслами и парусами!

    – Зачем тебе корабль без команды?

    – Дай мне команду! У тебя много слуг!

    Дайома покачала головой:

    – Моя власть велика, но только вблизи острова, где мои иллюзии могут стать чем-то осязаемым и прочным. Вдали же, на землях, что лежат вкруг океана, они обращаются в сны… всего лишь в сны, милый, ибо я – не всесильная владычица Иштар, и боги положили предел моей власти.