— Вы еще о нас услышите, будьте уверены! — крикнул он на лестнице.

Госпожа Бартолотти закрыла дверь, подошла к окну в гостиной и выглянула на улицу. Она увидела, как мужчина с банкой выбежал из дома, сел в голубую машину и поехал.

— Но они еще придут, деточка моя, — сказала госпожа Бартолотти сама себе. — Непременно придут.

Вернувшись в полдень из школы, Кити Рузика заявила матери, что она очень спешит, должна бежать к своей подружке Анни Маер. Анни в арифметике темная как ночь и нужно помочь ей выучить таблицу умножения.

— Хорошо, что ты ей помогаешь, — сказала госпожа Рузика. Она сразу поверила дочери, потому что Анни Маер правда была в арифметике темная как ночь, а Кити почти никогда не врала. — Не сидите там допоздна, — предупредила она дочку.

— Ну, пока Анни выучит умножение на три и четыре, то будет не меньше шести или полседьмого, — сказала Кити.

Конрад переночевал на кровати господина Эгона, а сам господин Эгон постелил себе в гостиной на диване. До обеда Конрад учил новые слова, в этот раз из тома «Бук — Дунай». Потом выучил на память умножение всех чисел на 49, аж до 49x49, и умножение всех чисел на 63, аж до 63x63. В полдень господин Эгон закрыл аптеку, поднялся по винтовой лестнице и сварил густой манной каши с корицей и сахаром. После каши они выпили витаминизированного морковного сока.

Теперь господин Эгон снова был внизу в аптеке. Кити сидела с Конрадом за большим столом в гостиной и убеждала его:

— Конрад, это же так просто! Все воспитание сводится к одному: когда ребенок делает что-то хорошее, его хвалят, а когда он делает что-то плохое, его либо ругают, либо не обращают на него внимания. Итак, за хорошее хвалят, за плохое ругают, понял?

Конрад кивнул.

— А чтобы переучить тебя, мы будем делать то же самое, только наоборот. Итак, за плохое будем хвалить, а за хорошее будем наказывать.

Конрад понял и это.

— А чтобы переучить тебя очень быстро, нам придется прибегнуть к чрезвычайным мерам…

— …которых требуют чрезвычайные обстоятельства, — перебил её Конрад.

— Именно так! — сказал Кити.

— И что же я должен теперь делать? — спросил Конрад.

— Теперь ты произнесешь все ругательные слова, какие знаешь.

— Я не знаю никаких ругательных слов.

— Неправда, — возразила Кити. — Флориан так часто называл тебя всякими словами, что ты какие-нибудь да должен был запомнить!

Конрад покраснел.

— Да запомнил, но я такие слова не могу произнести. Мне сжимает горло, и они застревают там.

— Говори вперемешку, одно хорошее слово, а одно ругательное! — предложила Кити.

— Любезная госпожа, — начал Конрад и вскрикнул: — Ой!

Вскрикнул потому, что Кити уколола его шпилькой в руку. Это был один из способов переучивания.

— Бо… — снова начал Конрад, но не договорил, слово застряло у него в горле. — Бо… — еще раз попробовал он.

Кити подбадривающе кивнула ему и шепнула:

— Пробуй до тех пор, пока не скажешь.

— Бо… бо… бо… болван! — выдавил наконец из себя Конрад.

Кити наклонилась и поцеловала его в щеку. Конрад радостно улыбнулся.

— А теперь говори вперемешку: «болван» и «любезная госпожа»! — велела Кити.

Конрад послушался. После каждого «любезная госпожа» Кити колола его в руку, а после каждого «болван» целовала в щеку.

Через десять минут Конраду расхотелось говорить «любезная госпожа».