|
- Филипп! - позвала Констанция, и ее голос отразился эхом от стен огромного зала. - Филипп! - уже с отчаянием воскликнула Констанция, - где же ты?Она бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж.Мезонин был обставлен куда более скромно, чем нижние покои дворца. Вдоль стен, обитых тесненой свиной кожей, тянулись ряды дверей с блестящими медными ручками. В посеребряных бра горели по две свечи, а переход вел и вел Констанцию дальше. - Филипп! - еще раз позвала она, но никто не отвечал ей. Тогда, словно обезумев, Констанция бросилась бежать. Мелькали двери, картины в золоченых рамах, канделябры, и девушке казалось, что этот узкий коридор никогда не кончится. Поворот следовал за поворотом, и девушка уже бежала, не разбирая дороги. Обессилев, девушка опустилась на ступеньку лестницы, устланной ковром, и заплакала. Наконец, дворецкому удалось отыскать Констанцию. Он нашел ее в дальнем крыле дворца с мокрым от слез лицом. - Мадемуазель Аламбер, - обратился дворецкий к девушке. Та не сразу поняла, что это обращение направлено к ней. - Графиня обеспокоена, - продолжал дворецкий, - и просила вас вернуться. Констанция медленно поднялась и двинулась вслед за дворецким. Тот нес канделябр с зажженными свечами, держа его над головой. Упругий шар света пульсировал в темном коридоре, отбрасывая причудливые замысловатые тени. Это были тени прошлого, которое стало для Констанции настоящим нежданно и негаданно. Но тут девушка почувствовала себя хозяйкой в этом доме, такой же, как и ее бабушка. Ее голос сделался твердым. - Любезный, - обратилась она к дворецкому, все-таки не зная, называть ли его Жаком, как ее бабушка, - пригласите спуститься вниз месье Абинье. Непроницаемое лицо дворецкого не выразило никаких чувств. - Он уехал, мадемуазель. - Уехал? - Да, час тому назад. Констанция не могла поверить услышанному. - Он что-нибудь просил передать? - Да, мадемуазель, письмо ждет вас внизу. - А его мать, сестра, они еще здесь? - уже зная заранее ответ, спросила Констанция. - Нет, мадемуазель, они уехали вместе с ним. - Я хочу видеть письмо. - Я принесу его, мадемуазель. Дворецкий вновь ввел Констанцию в зал с ярко растопленным камином. Старая графиня со слезами на глазах смотрела на свою внучку. - Ну что я могу сказать тебе, Констанция... - Вы говорили с ним, бабушка? - Да, он зашел попрощаться. - И даже не стал искать меня? - изумилась Констанция. - Прости, дорогая, - графиня Аламбер прятала свой взгляд, - он не мог поступить иначе, ведь тогда бы ты не отпустила его. - Письмо! Где письмо?! - воскликнула Констанция. Дворецкий, как показалось девушке, не спеша входил в комнату,неся на серебряном подносе сложенный вчетверо лист бумаги. Девушка дрожащими руками развернула его и принялась читать. "Любимая моя! - писал Филипп. - Я не могу поступить иначе и прости меня. Я понял, если перед отъездом увижу тебя, то не смогууехать. Я возвращаюсь в свой дом. Ведь теперь ты богата и знатна, яне могу больше претендовать на твою руку. |
