|
Анри поднес букет к лицу и вдохнул дивный аромат. - Ты, Жак, глуп, но за время твоей службы, я научил тебя кое-каким вещам. И теперь ты смог бы со своим изысканным вкусом произвести фурор в высшем обществе, вздумай я переодеть тебя и представить каким-нибудь маркизом. - Да, хозяин, это самый лучший букет, какой только можно найти в предрассветном Париже. - Вперед, Жак! Седлай лошадей! - Мы отправляемся к мадам Ламартин? - Конечно к ней и именно сейчас. - Но ведь, возможно, хозяин, ее муж вернулся. - Меня это не тревожит, Жак. Главное, что она по-прежнему любит меня, и я смогу вернуть ее. - Странное дело... - лицо слуги вытянулось, - после всего случившегося вы, хозяин, снова хотите встретиться с ней? - Я не привык проигрывать, Жак. Какого черта ты стоишь, седлай лошадей. - Но вы еще не одеты, хозяин. - Ах, да, тогда подавай одежду. Самолюбие Анри было уязвлено, но оставался еще шанс исправить положение. Если он сможет сейчас сломить Мадлен, то ему удастся сохранить собственное достоинство и с честью выйти из выпавшего на его долю испытания. - Жак, скорее! - кричал Анри, сбегая вниз. Слуга уже ждал его с парой оседланных лошадей. Еще мгновение - и Анри уже восседал в седле, а его конь несся галопом по утренним улицам. Жак еле поспевал за своим хозяином. Не успела роса высохнуть на цветках, как Анри уже был у знакомого ему дома окружного прокурора Ламартина. - Хозяин, вы поосторожнее, - напомнил Жак. - Не учи, - Анри и сам унимал дрожь в руках. И вновь Жак остался поджидать виконта Лабрюйера с лошадьми. А тот выбрал место, где ограда чуть пониже, перелез в сад. Анри сумел добраться до самого дома незамеченным и притаился за кустами. Планировку он помнил хорошо. "Так, хорошо... окна гостиной, тут спальня". Он взобрался на цоколь и опираясь на карнизы, используя скульптурные выступы, добрался до уровня второго этажа. Еще несколько шагов... "О боже, как неудобно держаться за морду этой химеры, особенно, если у тебя в руках букет цветов!" Анри посмотрел вниз. От высоты немного закружилась голова. "Теперь главное - перебраться незамеченным к окну спальни. Вот оно, приоткрытое... Постель разобрана, в комнате никого..." - Какой же далекой показалась виконту Лабрюйеру та ночь, проведенная вместе с Мадлен в ее спальне! Словно прошла целая вечность. "Странное дело, - подумал Анри, - время измеряется не часами и днями, а чувствами и впечатлениями. Можно состариться и в сущности не жить, а за один месяц возможно истратить несколько жизней". И тут до напряженного слуха Анри долетели тихие голоса. Они доходили из-за прикрытых ставнями окон гостиной.Еще несколько шагов по скользкому карнизу, еще не успевшему как следует просохнуть после ночного дождя - и вот уже Анри Припал лицом к жалюзи ставен, жадно всматриваясь в полутемное пространство гостиной. У стола, спиной к нему, стоял полный пожилой мужчина. Его большая лысина тускло поблескивала, а рядом с ним, положив ему руки на плечи, стояла Мадлен. Сколько тоски было в ее глазах! Как вымаливали они прощение, но не у него, не у Анри, а у мужа, не достойного, по мнению виконта, и одного прикосновения ее мизинца. - Не говори мне ничего, - произнес прокурор Ламартин. |
