|
Лекарь наклонился и зашептал на ухо. - Ваше величество, конечно же, есть способ при помощи которого вы сможете передвигаться. Но до этого еще далеко. Вначале вы должны немного поправиться. Позже я скажу мастерам, что надо изготовить для вас. - Неужели я навсегда останусь калекой? - Да, ваше величество. Скорее всего, так и будет. Еще не придумано средство и никто не знает, как вылечить подобное увечье. Король застонал и потерял сознание. А старый придворный доктор подошел к маркизу Лоренцетти и принялся объяснять тому, что надо сделать, чтобы король смог самостоятельно передвигаться в будущем. Маркиз скептично качал головой, изредка кивая в ответ. Но слушал он лекаря невнимательно, его мысли были заняты другим. Его мозг лихорадочно просчитывал варианты, что нужно сделать, чтобы на престол взошел наследник, четырнадцатилетний сын короля. - Вот так... Так, - показывал на пальцах старый лекарь. - Да, я все понял и отдам распоряжение. А когда король придет в себя? Лекарь пожал плечами. - Все в руках божьих. Может быть, завтра, может быть, через неделю. Но это рана несмертельная. - Лучше бы она была смертельной, - прошептал маркиз Лоренцетти, направляясь к королеве. Через два месяца короля Пьемонта Витторио перевезли в Турин, в разграбленный и разоренный французами королевский дворец. Умельцы Пьемонта сделали для своего короля довольно странное сооружение. Король находился в нем в вертикальном положении, привязанный ремнями. Его ноги не касались земли, адвигаться он мог только при помощи рук. Он должен был двигать рычаги, и тогда все это странное сооружение медленно катилось, передвигаясь от одной стены к другой. Король Витторио морщился от нестерпимой боли, на лбу высыпали крупные капли пота. Но он никому не жаловался, хранил в себе свои страдания. Лишь изредка, когда никого не было рядом, когда никто не мог видеть и слышать его, от тяжело вздыхал. В центральном зале дворца, где строители занимались реставрацией, обновляя лепнину, смывая со стен копоть, собрались придворные и наследник. Король висел в своем странном сооружении и смотрел на собравшихся. Его губы вздрагивали, в уголках рта образовались две глубокие горькие складки. Наследник подошел к королю и остановился. - Ты калека, - сказал он. - Такой же калека, как вся наша страна, наш Пьемонт. Тебе было все равно, когда мы проигрывали войну. Сейчас в казне нет ни гроша. А ты, король, полон жалости к самому себе. Наследник замолчал, опустив голову.Король положил руки на рычаги и сделал несколько резких движений. Все сооружение судорожно дернулось и продвинулось вперед. - А ты, мой сын, хотел, наверное, чтобы граф де Бодуэн убил меня? - Да, так, может быть, было бы и лучше, - сказал четырнадцатилетний Витторио. - Знаешь, сын, я бы тоже хотел этого. Так было бы лучше для всех нас, и для меня, и для тебя и для них, - король взглянул на молчаливо стоящую толпу придворных сановников, министров и военачальников. - Возьми, Витторио, вот это, - король протянул руку. На указательном пальце короля сверкнул массивный перстень с королевской печатью. - Возьми эту печать и будь королем, - по лицу короля Пьемонта Витторио катились крупные капли пота. Ему было тяжело говорить эти слова. Но он знал, что только так он и может поступить. Четырнадцатилетний наследник переминался с ноги на ногу, не зная, какое же решение принять. |
