|
Он популярен в народе, и мы должны с этим считаться. Барон де Бретейль нервно улыбнулся. - Слава Богу, что сейчас маркиз де Ла Файетт покинул Францию. Последнее время он проявляет не оправданно большое любопытство по отношению к внутри французским делам. Впрочем, мы здесь собрались по другому поводу. - Нет-нет-успокоил их Людовик XVI. - Я думаю, что разговор идет в нужном направлении. Прежде, чем начать тайное расследование по делу кардинала де Руана, мы должны предусмотреть все возможные последствия этого дела - как желательные для нас, так и нежелательные. Начальник тайной полиции сидел в стороне, предпочитая не вмешиваться в политические разговоры. Его делом было выследить и изловить преступников, а размышлять над последствиями он не собирался, предпочитая предоставить это почетное право министру юстиции и министру двора. Король также больше был занят тем, что слушал барона де Бретейля и господина де Миромениля. - Одно неприятное для нас последствие является очевидным с самого начала, - сказал министр юстиции. - На защиту кардинала немедленно поднимется церковь. Учитывая влияние во Франции святого престола, я могу предсказать, что личный друг великого капеллана Франции папский нунций в Париже немедленно выразит протест святого престола по поводу расследования. Естественно, все что раздуют газеты, а в каждой церкви, с каждой кафедры будут читать проповеди о том, что кардинал де Роан страдает за веру или что-нибудь еще в этом роде. В общем, из него обязательно попытаются сделать мученика. Король вяло поднял голову. - Это опасно для нас? - спросил он. Господин де Миромениль неопределенно пожал плечами. - Не знаю... Не думаю... Если в руках у нас будут неоспоримые доказательства причастности кардинала к афере с бриллиантовым ожерельем, выразившиеся в подделывании подписи ее величества королевы Мариина эту шумиху. Если же твердых доказательств нет, то мы окажемся в полжении прокуратора Иудек Пилата. Вот это по-настоящему опасно. По-моему, главное в этом деле - не переборщить. Если кардинал виновен, то пусть это определяет суд. - Кстати, насчет суда... - отозвался барон Бре-тейль. - В каком судебном заседании лучше всего рассматривать дело кардинала де Роана - в обычном или расширенном? Ведь это придется решать вам, господин де Миромениль, как министру юстиции. Его собеседник надолго задумался. - Да, это очень важный вопрос... Ну что ж, поскольку дело касается духовного сановника столь высокого ранга, то, очевидно, придется проводить расширенное заседание. Барон де Бретейль без особого энтузиазма покачал головой. - Значит, сорок девять судей?.. - Да. Министр двора тяжело вздохнул. - Чем больше судей, тем хуже - ведь легче договориться с десятью, нежели с сорока девятью судьями. Министр юстиции был настроен более оптимистично. - Я постараюсь сделать так, чтобы состав судей был в нашу пользу... - Ну что ж, попробуйте, попробуйте... - скептически хмыкнул барон де Бретейль. - Признаться откровенно, господа, я не испытываю особого энтузиазма по поводу возможного исхода дела. Меня не покидает такое ощущение, что кому-то окажется очень выгодно подставить королевский двор и использовать любые результаты этого скандала против нас. Особенно будут трепать имя королевы. Господин де Миромениль кисло взглянул на барона де Бретейля. - Вы имеете в виду республикански настроенную прессу? - Да, все эти грязные бульварные листки, на разный лад превозносящие идеи Руссо. |
