Сначала заехал в банк, пополнил счёт. После в Лувр, куда отвез ещё два сервиза 18 века и забрал небольшой остаток средств за монеты. Там меня предупредили, что сведенья передадут в налоговую инспекцию. Обрадовали, ничего не скажешь.

Проверил строительство домуса. Строители обещали закончить здание к новому году, а дальше уже пойдёт отделка внутри. Зато ресторан строить уже закончили, и там распоряжался малоазиатский грек Спанидис. Наводил так сказать последние штрихи. На новый год обещал открытие. Пришлось немного вмешаться, хотя он справлялся очень хорошо. Во-первых, я хотел сделать заведение в основном среднего класса. Поэтому согласовали пару кабинок для богатых. Второе. Определись с ним с подвалами и большими промышленными холодильниками в нём. Третье, дал распоряжение построить сзади большой стационарный мангал, где будут готовить разнообразное мясо на огне.

После заехал на участок строительства загородного дома. Тут ещё дел много. Сделали только вокруг участка забор, фундамент и подвалы дома. Заехал к архитектору Пьеру Жаннере, поговорил с ним и выписал счёт за проделанную работу.

После посетил офис киностудии "Франко-фильм". Походил по ней, поговорил с разными людьми. Дела на ней действительно шли не очень, что сотрудники абсолютно не скрывали. Случайно там познакомился с искусствоведом Леоном Муссинаком. Пригласил его на ранний ужин. Беседа оказалось очень познавательная, и я даже не жалел потраченного времени и денег. Надо признаться, что и французская богема тоже любит халяву. Он кстати в прошлом году был в СССР и сейчас писал книгу "Le cinéma soviétique" (Советское кино), которая вот-вот должна выйти…

— Месье Легран, как вам ваш новый работник? — это я про Каютова, на следующий день.

— Старается.

— Хорошо. Вот вам три изобретения, на которых требуется срочно оформить патенты — подаю свои записи на канистру, открытие багажника сзади в машине и расположении там запасного колеса внизу. Обсудили покупку большого английского угольщика. Я всё ещё сомневался. Всё же цена меня пугала. Попросил его найти и пригласить ко мне кинорежиссёра Абеля Ганса и присутствовать самому…

Ещё день я потратил на проверку остальных дел, хотя тётя тут без меня справлялась хорошо. Созвонился с Лефебвруа. Жак был занят и встречу мы перенесли на два дня. Зато неожиданно быстро ответил на приглашение Абель Ганс. На встречу он пришёл в отличном твидовом костюме с белоснежной рубашкой и клетчатым галстуком. Элегантно поцеловал руку тёти и сел на предложенное место. Тёмные волнистые волосы и выразительные внимательные глаза, правильный овал лица и поджатые губы. Очень красивый мужчина, которому самому надо играть героев-любовников на экране.

— Мы бы хотели предложить вам снять кино — начала тётя и замялась. Посмотрела на меня. Явно режиссер произвёл на неё впечатление, как мужчина.

— Вы решили выделить мне деньги на вторую серию про Наполеона? — Абель.

— Нет. Те немногие фильмы, которые сейчас снимают во Франции, абсолютно никуда не годятся — пришлось вмешиваться мне.

— Почему? — удивился Абель.

— Во-первых, вы не идёте со временем и не озвучиваете фильмы. Во-вторых — я взял лист бумаги и зачитал, обобщив слова Леона Муссинака и свои размышления и послезнания. — Вы в основном фильмы снимаете только в киностудии, что в корне неправильно. Играетесь со светом и движением, что создаёт неестественные образы героев. Сценария фильма, как такового вообще нет или он не интересен. О чём фильм догадаться вообще трудно. Очень много мрачных образов и героев. Мы же считаем, что люди хотят видеть на экране что-то доброе и красивое.

— Поэтому мы предлагаем вам снять наш сценарий, за наши деньги — продолжила тётя.