Все на нас!

Далам продолжал сжимать свой браслет, и я пожалела, что у меня такого нет. Мужчин было не много, не больше десятка. Все темноволосы и с черными глазами. Высокие и худые. Не накаченные, но рельеф их долговязых фигур проглядывался через тонкие черные безрукавки. Они не улыбались, не моргали, и выражение было у всех одно и то же. Отсутствующее. Будто смотрят не на нас, а сквозь нас. Жутко, очень жутко.

Тем временем дальняя дверь на противоположной стене отварилась, и вышел еще они мужчина. Такой же, как и остальные. Все они точно принадлежали к одной расе, но вот к какой, определить я не смогла. Я вспомнила все, но не нашла ничего похожего на этих марионеток.

Мужчина, появившийся из-за двери, не торопясь двинулся к нам. Далам выпустил свой браслет и стал дергаными движениями заводить меня себе за спину. Посмотрев на него, я вскрикнула. По его красивому лицу стекал пот, его заметно трясло. Казалось, каждое движение дается ему невероятными усилиями. И сейчас мой напарник пытался спрятать меня за себя.

— Не стоит сакали. Только себе больнее сделаешь, — подошедший мужчина с совершено холодным лицом дернул меня за руку, отрывая от Далама. Мой друг сопротивлялся, все еще пытаясь вытолкать меня, то ли себе за спину, то ли и вовсе из этой комнаты. Но его сил явно было не достаточно. Меня снова сильно дернули и вырвали из его рук. Далам злобно оскалился, но сделать больше ничего не смог.

Мужчина с холодными мертвыми глазами мерзко хохотнул. Приблизив к себе, он хищно оскалился, разглядывая мое лицо.

— Красивая, земляночка. Ты ведь земляночка? Ну конечно, большие глазки, вкусный ротик, — его рука гладила мои скулы.

Он в принципе не ждал, что я загорю с ним. Рассматривал будто я какая-то интересная игрушка, которая случайно попала ему в руки.

— Отпусти нас. За нее дорого заплатят, хрон, — голос Далама надрывно дрожал.

Он говорил с такой натугой, словно слова кто-то выдирал из его горла.

— Заплатят? И кто же за тебя заплатит, земляночка? Любовник? — сделал предположение он, а затем ткнулся носом в ямочку между ключицами на моей шее.

Я попыталась отшатнуться, но поняла, что не могу ни двигаться, ни говорить. Ничего не могу, только дышать да глазами водить в разные стороны. А этот хрон натужно вдыхал мой запах, хрипя.

— Да, от тебя пахнет хозяином. Одним из нас, — прошипел он.

Но на этом весь ужас соприкосновения телами с этим мужчиной не закончился. Резко рванув ворот платья, он получил доступ к моему горлу. Что-то мокрое и шершавое прошлось по всей его длине. Противное, оставляющее липкий след. Язык. Он лизал мое горло и при этом его глаза закатывались как в экстазе.

— Чистая, не тронутая, вкусная.

Я снова уставилась на сцену, меня трясло, всю сонливость как рукой сняло.

Меня колотило от омерзения и хотелось, безумно хотелось, поднять руку и рукавом стереть противный мокрый след его полизываний. А на сцене все так же безэмоционально двигалась девушка. Ножки в чулочках с широким пояском взлетали вверх, раздвигались, обнажая полоску шелка, прикрывающую женское лоно. Руки поглаживали обнажений живот и грудь, едва прикрытую неумело кем-то натянутым бюстиком. Странные симметричные мелкие красные точки украшали все ее горло. И на груди были те же порезики.

— Ну, куда же ты смотришь, мояша. Не надо, наша Виола не любит лишнего внимания. Пойдем, я познакомлю тебя с твоим новым хозяином, — рука мужчины скользнула по моей талии. Обернувшись, он коротко приказал: — Сакали и товар за нами.

Мы двинулись. Странным образом мои ноги приобрели способность шагать. При этом вовсе не я решала, куда они должны меня нести.