Второй террорист не видел, откуда стреляли, и вбежал в комнату, поводя в стороны извергающим огонь стволом автомата. Фрост выстрелил ему в голову и тут же услышал, как сухо кашлянул “Вальтер” за кроватью. Мужчина упал.

Третий незваный гость едва не споткнулся о тело первого и схватился рукой за косяк двери, чтобы удержать равновесие. В этот момент пуля из пистолета Марлен Штауденбрук попала ему в висок. Фрост тоже добавил две, на всякий случай. Террорист выронил автомат и покатился по ковру, из его ран хлестала кровь.

— Следи за дверью, — сказал капитан девушке, быстро достал из кармана новую кассету с патронами, выбросил из барабана гильзы и перезарядил револьвер.

Потом подобрал пустые гильзы, сунул их в другой карман, вскочил на ноги и подбежал к порогу. Осторожно выглянул в коридор, держа оружие обеими руками перед собой.

В дальнем конце коридора стояла пожилая женщина, наверное, уборщица из персонала отеля. Увидев кольт, она вскрикнула и прижала ладони к щекам. Фрост опустил правую руку с револьвером вдоль тела, а левую поднял вверх и пошевелил пальцами.

— Я понимаю, что это несколько экстравагантно, — с улыбкой сказал он, обращаясь к женщине, — но если бы вы видели тот счет, который мне прислали, вы бы тоже возмутились.

Продолжая улыбаться и не поворачивая головы, он негромко сказал Марлен, которая стояла позади него, поправляя задравшуюся юбку.

— Нам пора, дорогая. Ты ничего не забыла?

Капитан на миг оторвал глаз от дороги и взглянул на девушку, которая сидела рядом с ним во взятом напрокат “Фиате”.

— Я не сказал, что не люблю тебя. У меня был школьный учитель, который любил повторять: мне может не нравиться то, что ты делаешь, но это не значит, что мне не нравишься ты сам. Вот и я так, крошка.

— Так ты действительно хотел отмыться после нашей близости?

В ее голосе звучала неподдельная тревога. Чувствовалось, что для нее это очень важно.

— Наверное, я сказал это не подумав, — тихо ответил Фрост.

— Что? — не расслышала Марлен.

— Я говорю, — Фрост прокашлялся, — я хочу сказать, что ляпнул глупость. Ну… понимаешь, я был в таком настроении… Я чувствовал себя так… и вот, сказал эту вещь.

— Я не пойму… — начала Марлен.

— Да я и сам не пойму, — с горечью ответил Фрост. — В общем, тогда я мог бы пристрелить тебя, но, наверное, не имел права говорить такое. Да, я думаю, что ваш терроризм — это дерьмо и у меня как-то вырвалось… Ведь от дерьма надо отмываться…

— Да ты можешь сказать прямо? — не выдержала девушка.

Но она уже почти успокоилась.

— Я не знаю, — растерянно произнес Фрост и закурил сигарету. — Наверное, я сказал не то, что должен был, не то, что хотел сказать. Может быть… Черт, я просто не знаю, как тебе объяснить.

Капитан начинал злиться, но при этом не знал, на кого он зол — то ли на себя, то ли на Марлен, то ли на что-то еще. Просто чувствовал, что его одолевает гнев.

Из римской гостиницы они выбрались черным ходом и двинулись — соблюдая все меры предосторожности — к стоянке, где был их “Фиат”. Там быстро погрузили в машину вещи, Фрост бегло осмотрел автомобиль в поисках взрывного устройства, но времени на тщательную проверку уже не оставалось и пришлось рискнуть.

Чтобы как можно быстрее скрыться с места перестрелки, капитан выбрал самую короткую дорогу. Ему никак не хотелось встречаться с представителями правоохранительных органов, и он надеялся, что пройдет немало времени, пока итальянские полицейские разберутся в ситуации и объявят о розыске одноглазого мужчины и женщины со светлыми волосами.