— Переходим на запасной план. Отзвони Сиротке, объясни ситуацию.

— Есть.

Начало светлеть. Сбросив куртку (что-то стало жарковато), я подошел к окну и выглянул наружу. К трем милицейским машинам у ворот прибавилась еще одна, расписанный щитами, мечами и даже гетманскими булавами, УАЗ «Патриот». Два богатыря в черной униформе с «Сайгами» наперевес вылезли из него и присоединились к группе местных блюстителей правопорядка с автоматами, в защитных шлемах и бронежилетах поверх казенных серых курток. Я высунул в форточку руку и дважды пальнул в воздух. Героев в сером и черном как будто ветром сдуло. Как дети малые, ей богу. Сказано же было, сидеть смирно на рабочих местах, не отсвечивать и ждать приезда профессионалов. Нет же, вылезли поучаствовать.

А вот и профессионалы подтянулись. Ребята в камуфляже удивительно ловко просочились на территорию больницы, такое ощущение, что просто прошли сквозь стены и грамотно рассредоточились по периметру. И тут же зазвонил, стоящий на столике медсестры, телефон.

— Слушаю.

— К вам направляется переговорщик, встречайте.

— Понял. Учтите, я в любой момент могу подорвать больницу, так что…

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы готовы выслушать все ваши требования.

Они, видите ли, готовы выслушать. Что бы мне такого потребовать, интересно, миллиард евро в мелких купюрах и группу «ВИА Гра» в качестве носильщиков? Или свободу Луису Корвалану? Так он и так на свободе. Ладно, решу в рабочем порядке.

Калитка распахнулась, человек в длиннополом кожаном плаще, грузно опираясь на палку, зашагал к дверям больничного корпуса. Я открыл дверь, и он вошел вовнутрь. Высокий блондин, о таких говорят «истинный ариец», сантиметров на десять выше меня, широкоплечий, явно, хорошо тренированный.

— Майор ФСБ Сидоркин, — представился он, остановившись в дверях. — Можете называть меня Николаем Николаевичам.

— Очень приятно, Николай Николаевич, выбросьте вашу тросточку за дверь.

— Опасаетесь, что я вас всех ей перебью?

— Кто вас знает.

— Мне без нее трудно ходить, честно.

— Сочувствую, но тут недалеко, можете опираться на стенку.

— Что теперь? — полюбопытствовал он, выбрасывая палку наружу.

— Руки, пожалуйста, вверх и в стороны.

Приставив пистолет к его груди, я тщательно охлопал его свободной рукой снизу доверху и в обратном порядке. Не забыл и о рукавах, при желании туда можно спрятать много чего разного и интересного. Когда он поймет, что группа террористов состоит из одного меня, очень даже может попытаться сократить количество супостатов до нуля.

Рация, пачка сигарет, зажигалка, носовой платок, больше ничего.

— Сигареты и зажигалку, пожалуйста, тоже за дверь, — скомандовал я, засовывая рацию себе в карман.

— Негуманно, — проворчал он. Пачка серого «Мальборо» и золотистый «Зиппо» последовали за тростью.

— Ничего страшного, покурите мои. У меня сигареты как раз той же марки. Кстати, сколько сейчас времени?

Он глянул на простенькие «Командирские», старшие офицеры ФСБ носят такую дешевку только если…

— Двадцать три минуты девятого.

— Позвольте ваши часики.

— Да, конечно, — он снял часы и выбросил их за дверь.

— Я только хотел на них взглянуть.

— Бога ради извините, — он виновато развел руками. — Я вас просто неправильно понял.

Все ты понял правильно, «Николай Николаевич», просто не захотел, чтобы я прочел гравировку на тыльной стороне твоего наградного хронометра.