Но мораль, в общем-то, была не в этом. Пойди начальник УВД на тот обмен и верни «другана» в надежде спасти хоть одну человеческую жизнь, в детском саду просто стало бы на один труп больше. Логика у главаря была простая – чем меньше живых свидетелей, тем лучше.

Где-то далеко сбоку громко треснула ветка, и отец Василий насторожился. Снова послышался легкий треск, и священник понял, что, пока он тут слушает все, что ему втирает Тихон, два его помощника идут стороной, чтобы напасть с тыла.

«Осел! – ругнул он себя. – Совсем нюх потерял!» Он тихо отступил назад и, пригнувшись, пошел вверх по лощине, туда, где услышал треск.

– Ты слышишь меня, поп?! – кричал Тихон. – Отдай мне Мамая и катись, куда хочешь!

«Он опытнее, чем я думал, – признал священник. – Простой браток сразу ломанулся бы выручать Пекаря, а этот все просчитывает. И кричит громко, чтобы я тех двоих не услышал…»

– Давай поговорим! – продолжал отвлекать его внимание Тихон.

Отец Василий скользнул в тень деревьев и побежал. Метров через десять он остановился и прислушался – ни треска веток, ни запаха сигарет.

«Курил только Тихон, – подумал он. – Тоже внимание отвлекал?»

Под ногой хрустнула ветка, и отец Василий пригнулся и почувствовал, как прострелило отвыкшую от таких движений поясницу. В этот момент он искренне пожалел, что забросил упражнения на гибкость, заменив их простыми деревенскими радостями вроде баньки да проруби.

– Стоять, поп! – услышал он сзади и резко развернулся. Прямо в лоб ему был нацелен большой черный пистолет, он таких прежде и не видел.

– Что вам надо? – хрипло спросил он, скользнув глазами по сторонам. Пистолет держал сухой широкоплечий мужик, а справа, ухмыляясь, подходил второй – поплотнее и, похоже, покрепче.

– Руки! – потребовал широкоплечий, и отец Василий послушно поднял руки вверх.

– Перед собой! – пояснил широкоплечий, и отец Василий послушно вытянул руки прямо перед собой.

На запястьях матово блеснули так и не снятые браслеты от прежних наручников, и широкоплечий усмехнулся и ехидно переглянулся со вторым.

– Не повезло батюшке!

Это была ошибка. Едва он отвлекся, отец Василий рванул вперед и, перехватив сжавшую пистолет кисть, в доли секунды вывернул ее и вырвал оружие.

Мужик охнул, уже в следующий момент получил рукоятью в темечко и безжизненным мешком повалился на землю.

– Нокаут, – зафиксировал священник и, перепрыгнув через тело, оказался глаза в глаза со вторым.

Бандит явно был в шоке. Он словно проглотил язык и с ужасом смотрел в дерзкие глаза провинциального попа.

– Жить будем или кричать? – поинтересовался отец Василий и, не дожидаясь ответа, ударом в горло вырубил и второго. Затем он, бросив пистолет, вытащил из-за пазухи моток веревки, стремительно обоих связал и почти бегом направился в сторону Тихона. Тот еще кричал.

– Выходи на полянку, поп! Или хочешь, я выйду! Хочешь?! Давай поговорим! – громко убеждал он темное лесное пространство. – Я тебе верю, ты ведь умный мужик…

Отец Василий ускорил ход, взял чуть левее голоса, обошел Тихона сзади и вскоре увидел спину главаря. Тот время от времени затягивался и снова продолжал убеждать.

– Давай поговорим! Будь же ты мужиком!

Некоторое время священник стоял и слушал, а потом сунул правую руку под обрывки рясы, оттопырил указательный палец и шагнул вперед.

Старший оглянулся, когда до него оставалось метров пять.

– Повторяешься, Тихон, – улыбнулся священник и еще сильнее оттопырил палец под рясой.