После второй неудачной атаки у полка «Змеиной петли» в строю едва оставалось три сотни бойцов. Да и те, кому удалось выйти из поля поражения метательных машин, потратили много сил, и сейчас их корежило откатом от нифриловых заклятий, хватало и раненых. Боевое построение после отступления было нарушено, поэтому контратака нелюдей благодаря внезапности в первые мгновения даже не встретила толкового сопротивления. Доходило до того, что одни самоотверженно подставлялись под удар, чтобы дать возможность другим отступить и перестроиться, но натиск нелюдей набрал хорошую скорость, не то что строиться, войску «Змеиной петли» не оставляли возможности даже для бегства.

Вася уже видел невдалеке искаженное гневом лицо полковника. Тот посылал атакующие проклятия, и не понимал, отчего нелюди так нагло лыбятся, не поддаваясь их воздействию. Не мог же он знать, что защитников крепости оберегает, отводя от них большую часть силы заклятий, очень крупный камень, голубиное яйцо, покоящееся на алтаре под часовней, вплавленное в глыбу льда. До полного разгрома неприятеля оставалось считанные шаги, когда Макар вдруг закричал, указывая куда-то рукой.

— Подмога. Вась, к ним идет подмога!

И точно, прямо на них по ледяному руслу Хоноры на полном скаку шла конная рота под знаменем мангуста.

— Отходим! Все назад! — Вася и Макар хватали нелюдей за руки, за плечи, — Назад! Назад!

Им дали отступить. Остаткам почти разгромленного полка было не до боя, они в спасение то свое еще поверить не успели. А конница подходить близко к стенам благоразумно не стала, удовлетворившись тем, что контратака прервана и союзным силам больше ничего не угрожает. Кикимы просто попрыгали в черные провалища прорубей, гоблины, добежав до стены, юркали в узкие лазы, древесники карабкались по спущенным со стены лестницам. Вася готов был выдохнуть, добить полк не удалось, зато сами остались целы, а подкрепление нападающим в текущем положении мало что даст. Даже если это подкрепление из конных мангустов личной ханской гвардии. Ледяных глыб в крепости хватит и на них, главное, что удалось отступить обратно в крепость без потерь.

Он уже хлопнул Макара по плечу, давая понять, что они остались последними, пора лезть и им, как увидел его округлившиеся глаза:

— А, чтоб его леший. Акима! — Макар указал рукой Васе за плечо.

Предчувствуя недоброе, Вася обернулся. Аким, замешкавшись, умудрился отстать от остальных сил, и теперь бежал по скользкому льду, да еще не желая выпускать из рук свой громоздкий тяжелый арбалет. Все время боя Вася приглядывал за ним, а в миг отступления выпустил из вида. До стены ему оставалась какая-то сотня шагов, но его преследовали двое конных.

Вася кинулся навстречу. Аким на бегу ему что-то орал, но Вася почему-то его слов не слышал, зато ему было хорошо слышно дыхание бегущего следом Макара. Конник что-то тяжелое метнул Акиму в спину и тот упал. Верховой доскакал до Акима в тот же миг, что добежал до него и Вася. Он успел подставить щит, прикрыв Акима от удара, и не увидел замаха второго подоспевшего конного. Бок обожгло как огнем, и Вася понял, что его ранили, он еще успел увидеть, как на конного метнулся в прыжке Макар, а потом он потерял сознание.

Глава 41

Глава 41. Противостояние.

Атман отборной конной роты Мангустов личной гвардии Азум-хана, умело объезжая бледных от усталости бойцов «Змеиной петли», осадил коня, едва не сбив с ног человека в высоком головном уборе. После тяжелого боя тот еще часто тяжело дышал.

— Рад видеть тебя в живых, Такамон, — Мангуст приложил кулак груди, обозначая приветствие, — Я вижу, спешил не зря.

— Ты очень вовремя, Бенак, — полковник снял свой высокий головной убор, достал белый плат и обтер высокий лоб, — Если б не ты, мой полк был бы уже мертв.