Бальдини ответил тем же:

– Я – Карло.

Затем сунул руку в чемоданчик, достал оттуда мячик из металлической стружки, бросил его Мики и покачал пальцем, когда тот поднес шарик к губам.

Мики отдернул руку и тщательно осмотрел мячик. Другие дети с любопытством обступили его. Бальдини протянул к ним руку ладонью вверх. Мики вопросительно посмотрел на него, потом опустил взгляд на мячик. Бальдини кивнул и махнул рукой. Мики сделал два шага вперед и бросил ему мячик.

Бальдини поймал его левой рукой. В правой он держал инструмент, напоминавший опрыскиватель. Снова подбросив мячик, Бальдини направил на него наконечник устройства. На первый взгляд оттуда ничего не вылетело, но мячик из стальной стружки ослепительно вспыхнул и исчез, обдав всех ощутимой волной жара.

Бальдини изучал лица детей, огорченных, но впечатленных увиденным. «Это и требовалось доказать, – подумал он. – Взрослые на их месте, несомненно, убежали бы, перепуганные до полусмерти. Но дети могут воспринять что угодно. Не важно, чем взрослые пытались их застращать – машинами, призраками, сверхъестественным: дети живут в мире чудес, где невозможное случается ежедневно. Карл Фридрих – хороший человек, но если бы я был антропологом, то всегда работал бы с детьми».

Мики внимательно смотрел на него. Бальдини невольно подумалось, что из этого смуглого, большеглазого мальчика, такого серьезного и невозмутимого, получился бы отличный индийский принц. Он снова покопался в своем чемоданчике.

На этот раз Бальдини вытащил оттуда высокий стеклянный бокал, положил в него два неровных белых шарика, затем налил густой ярко-коричневой жидкости, а следом – белой, более текучей. Он поднял бокал, показывая его детям. Слои мороженого, шоколада и молока четко разделялись. Продолжая держать бокал за ножку, Бальдини направил на него опрыскиватель. Содержимое бокала яростно забурлило и перемешалось, приобретая равномерный светлый оттенок, а пена поднялась к самому верху.

«Ультразвуковые волны и в самом деле почти универсальное средство, – подумал Бальдини. – Смешивают молочный коктейль так же легко, как сжигают стальную стружку».

Он протянул коктейль Мики. Тот сосредоточенно осмотрел жидкость, понюхал ее и передал другим детям для такого же внимательного изучения.

Бальдини показал рукой, что это нужно пить, кивнул и ободряюще улыбнулся.

Мики кивнул в ответ, однако не стал пробовать коктейль, а лишь молча посмотрел на Бальдини.

Внезапно биолог почувствовал себя слегка неуютно. Этот Мики был определенно странным ребенком. Но разве не все дети странные? Он хорошо знал детей… в самом деле хорошо.

Все еще держа в руке бокал, Мики показал другой рукой на Бальдини, потом на себя, а потом поднял указательный палец, призывая к вниманию. Его глаза неотрывно смотрели на чужака. «У него очень странные, очень большие глаза», – с беспокойством подумал Бальдини. Что-то странное было и в сосредоточенности Мики – не детском подражании сосредоточенности взрослых, но своей собственной.

Мики опустил палец ниже. Бальдини, еще до того, как осознал это, уже посмотрел туда, куда теперь указывал палец.

Инкра!

Должно быть, земля под лежащим плодом как раз в этот момент осыпалась – тот откатился в сторону. Бальдини вздрогнул от неожиданности и разозлился на себя за это.

Но инкра продолжал катиться.

В сторону Бальдини.

Внезапно плод подскочил в воздух и метнулся к его руке.

Бальдини отшатнулся, словно это была голова ядовитой змеи. За его спиной инкра со стуком ударился о стабилизатор «Крота».

Впоследствии он так и не смог с уверенностью сказать, что сделал бы, если бы имел возможность выбирать, но Мики снова вытянул палец, и Бальдини посмотрел туда, куда указывал мальчик.