Сев ухитрился подняться на ноги, ухватившись за одну из несущих распорок, подпирающих потолок ангара.

— Нансия, не впускай больше никого. Ты не знаешь… здесь, на Шемали, творятся ужасные вещи. Ужасные, — повторил он. Глаза его закатились, и он вновь сполз на пол.

— Фористер, Микайя, унесите его из трюма, пока эти двое охранников, или кто они там, не начали барабанить в мой люк, — приказала Нансия. — Нет, подождите. Сначала снимите с него эти лохмотья и бросьте прямо там.

— Зачем?

— Нет времени объяснять. Просто сделайте так! — Она запустила кухонные синтезаторы и включила мусоросжигатель. То, что она придумала, не сработало бы, если бы Шемали была тюрьмой, управляемой нормальным начальством. Но то, что она успела увидеть на этой планете, как нельзя лучше соответствовало безжалостному внутреннему «я» Полиона де Грас-Вальдхейма, каким он запомнился Нансии, и последние хриплые слова Сева были тем единственным подтверждением, в котором она нуждалась.

Пока Фористер и Микайя раздевали потерявшего сознание Сева и втаскивали его в лифт, Нансия усилила разрешение сенсоров, чтобы осмотреть его попристальнее. Она записала все для дальнейшего анализа, особое внимание уделив страшным ранам, уродовавшим ногу и обе руки Сева. Темные кровоподтеки синего, пурпурного и зеленого цвета красовались на его ребрах, а спину пересекали вспухшие рубцы, сочившиеся красным при малейшем движении. Дыхание Сева было поверхностным и неровным, и он не пришел в себя, пока его раздевали и переносили.

Что с ним сделали на Шемали? Нансия знала, как обрабатывать поверхностные повреждения, однако на этой планете были еще кислоты и нервно-паралитические газы. Раны на руках и ногах Сева напугали Нансию, равно как и его рваное, затрудненное дыхание. Это все было гораздо более тяжелым случаем, чем те ранения и известные заболевания, лечение которых было в пределах ее возможностей. Нужен был врач… и на борту таковой был.

Нансия вывела кадры с изображением Сева на экран в каюте Альфы. Послышался крик ужаса, затем сдавленный всхлип. Голос Фассы, не Альфы. Нансия осознала, что в спешке передала изображение во все пассажирские каюты. Вот и Дарнелл ругается, что ему не дают досмотреть фильм. Нансия выключила сенсоры в его каюте и переключилась на изображение трех других узников, чтобы видеть их лица, пока она консультируется с Альфой.

— Доктор Герца-Фонг, — официальным тоном заявила Нансия, — мы приняли на борт сбежавшего заключенного с тяжелыми ранениями. Я опасаюсь отравления ганглицидом. Вы можете обеспечить ему медицинскую помощь?

— Это не ганглицид, — уверенно сказала Альфа. — Небольшие ожоги кислотой, вот и все. Но могут быть поражены легкие. По этим кадрам я не могу сказать точно. А судя по расположению этих кровоподтеков, могут быть повреждены почки или другие органы, с наличием внутреннего кровотечения. Транспортируйте его в лазарет. Я проведу осмотр.

Она держалась спокойно, уверенно и действовала быстро; Нансия поневоле восхитилась этими ее качествами. Но можно ли было доверить Альфе здоровье Сева?

Альфа толкнулась в запертую дверь каюты и вновь повернулась к объективу сенсора. Точеное ее лицо выражало хмурое раздражение.

— ФН-935, я не могу поставить диагноз и провести лечение этого человека посредством видеоэкрана! Если тебя так волнует его здоровье, то настоятельно предлагаю тебе открыть дверь и позволить мне заняться своей работой!

Нансия колебалась. Но что еще оставалось делать?

— Позволь мне пойти с ней, — предложил Блэйз.

— И мне. — Большие глаза Фассы были полны слез. Актерская игра или подлинное отчаяние? Не было времени размышлять над этим.

Нансия инстинктивно доверяла Блэйзу, однако не была уверена, что на него можно полагаться.