На Шемали Микайя Квестар-Бенн наконец-то убедила Полиона прервать показательный VIP-тур по заводу. Она сказала, будто не верит, что Полион может произвести достаточно гиперчипов, чтобы удовлетворить ее запросы и, более того, расширить производственные мощности достаточно быстро для этого. На то, чтобы не нарушать требования, выдвигаемые Торговой Комиссией, уходит слишком много времени.

Полион хмыкнул и предложил Торговой Комиссии коллективно сделать нечто, анатомически невозможное для отдельного индивидуума. А если генерал желает посмотреть, как быстро на заводе производятся гиперчипы, она и ее друг могут прямо сейчас пройтись вместе с ним, Полионом, и посмотреть. Только нужно надеть защитные костюмы, добавил де Грас-Вальдхейм, сам влезая в серебристый костюм.

Пока Микайя и Фористер надевали предоставляемые для гостей комбинезоны, Микайя невинно отметила, что стоимость защитного облачения для всех работающих на конвейере узников должна быть немалой и что лично она не видит, каким образом можно поддерживать точность, необходимую для процесса сборки, при работе в неуклюжих перчатках скафандра.

Полион усмехнулся и согласился, что трудности это доставляет огромные.

На борту Сев и Фасса снова разговаривали. Нансия с некоторой осторожностью прислушивалась к их разговору, однако в нем не было ничего, способного привлечь ее внимание. Фасса была угрюма из-за перспективы провести долгие годы в заключении. Сева это тоже не очень радовало, но он заверил Фассу, что дождется ее.

— Если только они не решат стереть мне личность, — возразила Фасса. — Не думаю, что они способны отпустить убийцу на свободу.

— Фасса, но ты не убийца. Калеб не умер.

Фасса вздрогнула всем стройным телом и замерла.

— Не умер?

— Да, ты правильно сказала: никто тебе ничего не говорил, — согласился Сев. — Он не умер. И даже не очень серьезно пострадал: когда я покидал Бахати, он находился на лечении по поводу повреждений, причиненных нервной системе.

Последние сведения из Саммерлендской клиники гласят, что нервные функции должны довольно скоро полностью восстановиться и что он, вероятно, сможет вернуться к своим обязанностям «тела» через несколько недель, — подтвердила Нансия.

Сев и Фасса отпрянули друг от друга и вскинули глаза на динамик.

— Нансия! — воскликнул Сев. — Я не знал, что ты слушаешь.

— Ты сам дал мне такой приказ, — напомнила Нансия.

— Ох. Верно. — Сев задумался. — Могу ли я отменить этот приказ? И послушаешься ли ты меня в этом случае?

— Я на самом деле не должна этого делать.

— Запри нас обоих внутри, — предложил Сев. — Мне все равно. Но, прошу тебя, нельзя ли сейчас оставить нас? Это путешествие до Центральных — скорее всего, единственный мой шанс побыть наедине с моей девушкой еще на долгое-долгое время.

У Фассы был необычайно счастливый вид для того, кому предстоит суд и суровый приговор. Нансия выключила сенсоры в лазарете.

На Шемали ей тоже нечего особо было наблюдать. Микайя и Фористер не стали ждать, пока им устроят полный тур по конвейеру сборки гиперчипов; несколько кадров с заключенными, работающими без всякой защиты с едкими кислотами, в помещениях, наполненных ядовитым газом, были уликами, необходимыми для подтверждения детальных свидетельских показаний Сева. Записи смотрелись особенно чудовищно в сопровождении мягкого, вежливого голоса Полиона, объясняющего, каким образом он ускорил и удешевил производство, обрекая тем самым узников, находящихся на его попечении, на медленную и мучительную смерть от производственного отравления. К тому времени, как Нансия просмотрела эти изображения, Микайя уже закрутила кандал-проволоки вокруг запястий, лодыжек и даже шеи Полиона.