— О боже мой, — вздохнул он, — Боже мой, какой тоскливой была бы жизнь, если бы твои благословенные уколы не рассеивали бы бесконечную скуку!

Доктор холодно посмотрел на него, длинные белые пальцы сжались в обескровленный кулак. Мысль ножом убийцы вонзилась в разум: это конец нашей расы, прискорбный итог эволюции человечества. Окончательное разложение.

Рэкли зевнул и потянулся.

— Мне нужно отдохнуть. — Он пристально посмотрел на доктора. — Это был такой утомительный сон.

Он снова захихикал, светловолосая голова вжалась в подушку. Руки вцепились в простыни, словно его вот-вот хватит удар от смеха.

— Скажи же мне, — хохотал он, — что за чертовщину ты закачиваешь в эти свои восхитительные уколы? Я уже столько раз спрашивал об этом.

Доктор поднял свой пластиковый чемоданчик.

— Просто сочетание химических элементов, подобранных так, чтобы, с одной стороны, провоцировать выброс адреналина, а с другой — блокировать высшие мозговые центры. Короче говоря, — завершил он, — коктейль из стимуляторов и успокоительного.

— Ну, ты всегда так отвечаешь, — произнес Джастин Рэкли. — Но это просто восхитительно. Невероятно, очаровательно. Ты вернешься через месяц с новым сном для меня?

Доктор устало выдохнул.

— Да, — ответил он, не пытаясь даже скрыть свое отвращение. — Я вернусь через месяц.

— Слава небесам, — отозвался Рэкли. — Я покончил с этим кошмаром про растонов на пять месяцев вперед. Брр! Они настолько омерзительны! Мне бы хотелось увидеть что-нибудь о шахтах и добыче руд на Марсе или Луне, о приключениях в продовольственных центрах. Это гораздо приятнее. Однако… — Его рот дернулся. — Пусть в них будет побольше этой юной красотки.

Его сильное, но уставшее тело содрогнулось от восторга.

— О да, пусть будет так, — пробормотал он, закрывая глаза.

Он вздохнул и медленно и утомленно перевернулся на широкий бок.

Доктор шел по пустынным улицам, на лице его застыло привычное отчаяние. Зачем? Зачем? Он снова и снова мысленно задавался этим вопросом.

Зачем мы должны поддерживать жизнь в этих городах? Ради чего? Почему бы не позволить цивилизации на этой последней заставе человечества погибнуть, как ей и суждено? К чему тратить силы, поддерживая жизнь в этих людях — в сотнях, тысячах Джастинах Рэкли, хорошо ухоженных животных, которых механизмы кормят и поят, массируют тело, приводя его в спортивную, в эстетичную форму. Те же механизмы не позволяют их физическим оболочкам обратиться в жирных белых слизней, какими они уже являются по своей внутренней сути и станут в самом деле, если бросить их без присмотра. Либо умрут.

Почему бы не позволить им умереть? К чему посещать их раз в месяц, накачивая их вены наркотическими веществами, сидеть и наблюдать, как они один за другим врываются в свои придуманные миры, чтобы спастись от скуки? Неужели он бесконечно будет наполнять своими фантазиями их вялые мозги, отправлять их в полет к другим планетам и лунам, внедрять все виды любви и великих приключений в эти сны, пародирующие героические подвиги?

Доктор устало ссутулился и вошел в следующий «спальный» дом. Очередные тела, крепкие и красивые, пассивно распростерлись на лежаках. Очередные уводящие в мир сна инъекции.

Он делал их, наблюдая, как тела поднимаются и ковыляют к гардеробам. На этот раз костюмы первооткрывателей: пробковые шлемы, соблазнительные шорты, сапоги из змеиной кожи и обнаженные руки. Он стоял у окна, глядя, как они забираются в свои автокары и отъезжают.