— Он очень милый человек, мама, — сказала Амелия.

Мать ничего не ответила. Амелия почувствовала, как каменеют мышцы живота. «Сегодня вечером есть я уже не смогу», — решила она.

Амелия внезапно поняла, что вся съежилась над телефоном. Она заставила себя сесть прямо. «Мне тридцать три года», — напомнил внутренний голос. Протянув руку, она вынула куклу из коробки.

— Видела бы ты, что я купила ему в подарок. Нашла в сувенирном магазине на Третьей авеню. Настоящая кукла-фетиш племени зуни, ужасно редкая. Артур просто помешан на антропологии. Поэтому я ее и купила.

В трубке царило молчание. «Ну и ладно, ну и не разговаривай», — подумала Амелия.

— Это охотничий фетиш. — Она изо всех сил старалась говорить непринужденно. — Предполагается, что внутри куклы заточен дух охотника зуни. Все тело обмотано золотой цепочкой, чтобы не позволить духу… — она не смогла подобрать слово, провела дрожащим пальцем по цепочке, — вырваться на свободу, кажется, так, — закончила она, — Его зовут Тот, Который Убивает. Видела бы ты его лицо.

Она чувствовала, как теплые слезы катятся по щекам.

— Счастливо повеселиться, — сказала мать, вешая трубку.

Амелия смотрела на трубку, слушая гудки. «Ну почему вечно все вот так?» Она уронила трубку на рычаг и отставила телефон. Темнеющая комната расплывалась перед глазами. Амелия поставила куклу на край кофейного столика и поднялась. «Сейчас я приму ванну, — сказала она себе, — Я встречусь с ним, и мы прекрасно проведем время». Она прошла через комнату. «Прекрасно проведем время», — гулко повторил разум. Она знала, что ничего не получится. «Боже, мама!» — подумала она. Сжала в бессильной ярости кулаки и вошла в ванную.

А в гостиной кукла упала с края кофейного столика. Наконечник копья вонзился в ковер, и кукла замерла вверх тормашками.

Изящная золотая цепочка стала сползать вниз.

За окном почти стемнело, когда Амелия вернулась в гостиную. Она сняла одежду и надела махровый халат. В ванной набиралась вода.

Она присела на диван и поставила телефон на колени. Смотрела на него несколько минут. Наконец, тяжко вздохнув, она подняла трубку и набрала номер.

— Артур? — произнесла она, когда он. поднял трубку.

— Да?

Амелии был знаком этот тон, любезный, но слегка подозрительный. Она не могла решиться.

— Твоя мать, — сказал наконец Артур.

Какая тяжесть и холод в животе.

— Мы должны были сегодня встретиться, — пояснила она. — Каждую пятницу… — Она прервалась и подождала. Артур молчал. — Я уже как-то говорила об этом.

— Я помню, что ты говорила.

Амелия потерла висок.

— Похоже, она по-прежнему управляет твоей жизнью? — спросил он.

Она напряглась.

— Просто я не хочу еще больше расстраивать ее. Мой переезд и так был для нее тяжелым ударом.

— Я тоже не хочу ее расстраивать, — заверил Артур. — Но сколько у меня дней рождения в году? Мы же договорились.

— Я знаю, — Она ощутила, как снова начинают каменеть мышцы живота.

— Ты действительно позволишь ей так с тобой поступить? В одну-единственную пятницу в году?

Амелия закрыла глаза. Ее губы беззвучно шевелились. «Я просто не могу еще больше ее расстраивать», — подумала Амелия. Она проглотила комок в горле.

— Она моя мать.